Конечно, корабль огромный, и могут быть места, очень похожие друг на друга, вызывающие приступы узнавания, просто за счет унифицированной архитектуры.

Но что-то мне подсказывало, что мы приближались к местам, куда я сам пошел бы в последнюю очередь.

У меня возникло ощущение, что я не напарник у ремонтника, а его заложник. Или пленный.

Будет очень жаль, если он меня предаст. Чем знакомей становились коридоры, тем тяжелее мне становилось идти. Я смотрел уже больше не за тем, чтобы на нас не напали из-за какого-нибудь поворота, а скорее за тем, чтобы на меня не напал сам ремонтник, какая-нибудь из его частей.

— Ананси, друг мой, только не говори мне, что в тебе все-таки есть хитрость. Ты очень меня этим расстроишь.

За очередным поворотом я увидел то, что не думал увидеть вновь.

Тела пятерых колонистов, убитых в прошлом нападении.

Ремонтник привел нас точно на то место, где его почти разобрали на запчасти.

Ремонтник деловито проскочил мимо поля сражения, не останавливаясь. А вот я задержался.

Паучок рядом со мной притормозил, и на коммуникаторе, наконец, высветился значок, — человечек, двигающий руками и ногами, уверенно шагающий вперед.

Я покачал головой:

— Раз уж мы здесь, соберу патроны. Проверю рюкзаки. Что тебя вообще сюда занесло? Держи теперь периметр, а то может те водомерки еще где-нибудь здесь шастают.

Ремонтник промолчал, но пауки замедлились, перестроились и разбежались по всем боковым коридорам.

В принципе, старшие закинули в коммуникатор свои собственные карты, те, что колония успела создать за пять поколений, но толку без постоянного позиционирования от них было не очень много. Ковчег — это не поверхность планеты. Коридоры могли идти и вверх, и вниз, в пути мы и поднимались по лестницам, и спускались, иногда очень сильно. И это — даже если не учитывать возможные проказы с направлением силы тяжести.

Как мог, я отметил место. Если я когда-нибудь вернусь в людскую колонию, передам. Я описывал примерное место боя старшим и раньше. Просто не думаю, что в ближайшем будущем кто-нибудь прийдет сюда позаботиться об умерших.

Воздух на Ковчеге суховат, и скорее всего еще и постоянно фильтруется, поэтому мертвые скорее мумифицируются. Запаха я почти не чувствовал, что тоже говорило в пользу этого варианта.

Хоронить мне ребят здесь негде. Поэтому я просто перетащил их в одно место, осторожно разместив всех рядом, закрыв глаза, сложив руки. А потом накрыл сверху материей, которой нашел в рюкзаках. Наверное, что-то вроде палаток.

Пусть хотя бы лежат с уважением.

Трупов водомерок я не нашел. Побежденные утащили их с собой, как и оружие собственных убитых, и все остальное. Чем-то мне это напомнило древние обычаи сбора погибших под стенами замков, когда похоронные команды противников могли ходить рядом друг с другом, собирая своих мертвых.

Наверное, не стоит держать на водомерок зла. Я же не знаю, что заставило их вступить в это побоище изначально. Вполне возможно, еще одна колония, оказавшаяся в заложниках.

Из рюкзаков пятерых я вытряхнул все, но взял с собой самый минимум. Лекарства, особенно те, рецептов, плат для которых у меня не было. Патроны, просто чтобы не оставлять их здесь. Несколько личных вещей я положил поверх палаток, чтобы превратить это место во что-то более подобающее для покойников. Какая-то фигурка, животное, которое я не видел никогда. Крохотный портрет неизвестного мужчины, вытравленный прямо на металлической бляхе, кулон на странной переливающейся, мерцающей белыми огнями цепочке — и я уверен, что в нем не было никаких батареек, мерцал сам металл. Кепка со смешными козырьками над ушами. Прозрачный шарик с головоломкой внутри. Лишь у Лося, командира подобравшей меня группы, я не нашел ничего подходящего. Подумал, положил над ним его коммуникатор, вдребезги разбитый, но ему то теперь все равно.

Справа от каждого аккуратно прислонил к стене личное оружие. И двинулся вслед за ремонтником. Долгие сборы, долгие хлопоты.

Ананси нетерпеливо распахнул далеко впереди еще один шлюз.

Надо было двигаться дальше. Хотя мне бы хотелось, чтобы мой напарник в следующий раз предупреждал меня о подобных неожиданностях. Попасть благодаря его выходкам в ловушку не лучший вариант.

Что он вообще здесь потерял? Хочет закончить тот, так и недоделанный ремонт?

Там, перед шлюзом, что открыл Ананси, я снова увидел надпись. Что-то новенькое, новые символы, новые знаки, новые значения. Наверное, я уже даже могу предположить значение одного из слов.

До этой части Ковчега в прошлый раз мы не добрались.

Впервые хоть что-то, похожее на управляющий центр, понять бы еще, чем именно он управляет. Ни мониторов, показывающих окрестности, никаких подсказок.

Я не ошибся, на табличке снаружи действительно было слово «вспомогательный». От чего только непонятно. Вспомогательная рубка? Пункт управления? Вспомогательный грузовой отсек? Да может даже вспомогательный маяк в конце концов. Больше всего это было похоже на что-то типа диспетчерской. Грузы туда, грузы сюда, вертолет на взлет, пассажирский лайнер на посадку. Табличка помогла, табличка на входе, связанная со внутренностями этой комнаты, действительно продвинула меня в понимании письменности создателей Ковчега сильнее, чем все надписи до этого. Слишком раньше они были абстрактными. Без привязки. Сейчас — совсем другое дело.