— Сказал бы нам хоть слово, и мы бы забрали ее. Приятель, у нас куча детей, присутствие еще одного человека осталось бы практически незамеченным.

— Некогда было. Уходя, думал, что вернусь быстро, — угрюмо сказал Лаэрт. Фантомной болью вспыхнули ребра. Да, у подручных Рашвина удар поставлен хорошо. Впрочем, ничего удивительного, от гоблинов иного и не ждешь. Они буквально рождены для драк. Не зря же у гоблинов никогда не бывает сиблингов. Сильнейший просто избавляется от более слабых.

— Значит, права на ОХЛ у гоблина. Что будешь делать? Обойти не получится?

— Контракт с моей магической подписью, — покачал головой Лаэрт.

— Только не говори, что у тебя нет запасного варианта.

— Я тебя не разочарую, Кас.

— Вот это мой друг! — одобрительно хлопнул его по плечу Кас. — Рассказывай.

***

— Ты спятил. Однозначно и совершенно точно спятил, — констатировал Кас, когда выслушал. — Повредился разумом во время своих странствий.

— Нет, Кас. Это сработает. После смерти Мирель я понял, что нужно что-то изменить. Да, я действительно не мог больше оставаться в городе после случившегося, но я также хотел найти другой выход. Дирроний это худшее, что происходит с человечеством, Кас. Вся магическая промышленность завязана на нем, все артефакты и сложные чары основаны на нем. Какой смысл в ОХЛ, если она не работает без диррония?

— Да, но… — Кас беспомощно развел руками. — Может, изобретешь что-нибудь еще? У тебя же в голове просто неиссякаемый источник идей. Включи его и пусть он делает свою магию.

— Без ОХЛ я дальше не продвинусь.

— Но гоблины, Лаэрт. Это же лестерусовы гоблины. Они нас выпотрошат и скажут, что так и было.

— Тебе не обязательно участвовать в этом. Кас, я серьезно. У тебя семья. Об одном прошу, пусть Эйлин поживет у тебя, пока это все не закончится. Потом она начнет новую жизнь с деньгами, которые я ей оставлю, но сейчас я бы хотел, чтобы она была под крышей твоего дома, там, где ее могут защитить. Сейчас она в безопасном месте, но Рашвин доберется и туда, если действительно захочет меня достать.

— А она вообще знает?

— О том, что вышла замуж за мага? Да. Теперь она смотрит на меня с еще большим подозрением, словно я ее кошку на зелья пустил. О том, что у меня были неприятности с гоблинами? Да, но без особенных подробностей. О том, что я планирую? Нет.

— И долго собираешься хранить секреты от жены?

— Полагаю, вечно. Разве не на этом строятся все хорошие браки?

— Да ну тебя, — отмахнулся Кас. — Синеглазку свою можешь приводить. Когда мы начинаем действовать?

— Действовать буду я. Ты просто присмотри за Эйлин.

— Если ты думаешь, что сможешь развлекаться один, то подумай еще раз. Конечно, я в деле. И потом, разве может стычка с гоблинами оказаться хуже сдвоенного практического занятия у третьего и четвертого курсов? Вот именно.

— Уверен?

— Глупых вопросов не задавай.

— Хорошо. Итак, контракт с магической подписью невозможно так просто уничтожить. Нужно не просто достать его, необходимо сразу же изменить его структуру, заставив магию подумать, что…

Нежно-зеленые крохотные листочки, определенно, увеличились со вчерашнего дня. Я смотрела на них с той гордостью, с какой мать смотрит на свое дитя. Какая прелесть. Кто бы мог подумать, что выращивать что-то своими руками может быть так интересно? Таилась в самом процессе земледелия какая-то особенная магия.

К слову о магии, Лаэрт, мой блудный муж, исчез сегодня днем. Испарился в неизвестном направлении. Может, понял, наконец, что семейная жизнь не для него, может, еще что. Загадочно сказав, что должен кое-кого навестить, он удалился, оставив меня, наконец, одну. Я вздохнула с облегчением, когда он ушел. Удивительно, насколько я привыкла за это время к одиночеству и как неуютно себя ощущала, когда в доме был кто-то еще. Маленькая неуютная лачуга начала превращаться для меня в дом, в мою собственную крепость и видеть здесь чужака, а именно так я воспринимала присутствие Лаэрта, оказалось как-то странно и чуднО.

Несмотря на мои отказы, Лаэрт продолжает предлагать переехать и жить в условиях, более достойных принцессы. Разве я принцесса? Больше нет. Вступив в этот брак, я перестала быть принцессой и стала просто Эйлин. Эйлин Бетелл. Так к чему мне переезд? Я видела, как Лаэрт на меня смотрел. Он испытывает ко мне одновременно гнев и жалость. Сердится, что оказался в таком положении, что стал моим мужем и взял на себя ответственность за чужую жизнь, и вместе с тем жалеет меня. Какое же будущее может быть у таких отношений? Отчасти я могу его понять, он боялся, что меня выдадут замуж за какого-нибудь негодяя, если он не согласится. Ощущал, что обязан что-то сделать, дабы предотвратить худший исход. Отец, готовый отдать свою дочь за первого встречного, не будет разбираться, насколько высокоморален этот самый первый встречный. Лаэрту меня всучили будто старое пальто. С его точки зрения, лучшее, что он мог сделать, это согласиться, а позже дать мне свободу от этого брака и от себя. И он бы так и поступил, если бы не оказался в плену.

Вот только он там оказался. А я пережила то, что пережила. Научилась быть изобретательной, научилась собирать и торговать, иметь дело с разными людьми и выживать. Могу ли я после этого вернуться к тому, с чего мы начали? Сомневаюсь.

— Знаешь, я действительно думаю, что было бы куда легче, если бы я вышла замуж за Диглана, — крикнула я пролетавшей мимо ласточке. — Все же с ним мы всегда могли поладить. И его я действительно люблю.

— Неужели? — ядовито поинтересовался до боли знакомый мужской голос. — Еще один твой любовничек? Ты, кажется, стала забывать, кому действительно принадлежишь.