— Да, князь Андрей! Мне тоже ваш план нравится. И мы собрались здесь не просто для того, чтобы обсуждать позор наших генералов после Аустерлица. Вы правы, нам надо немедленно начинать действовать! И я согласен, что мы должны объединить силы, чтобы свергнуть Габсбургов, как можно скорее, и противостоять этому чудовищу Бонапарту! И, я уверяю вас, что мы очень скоро объединимся с другими военачальниками, разделяющими наши воззрения на происходящее и готовыми сражаться ради того, чтобы изменить ход истории! — воскликнул эрцгерцог, прервав поток моих мыслей.

Тут же высказался и граф:

— Вы правы. Именно в единстве заключается наша сила! И сейчас самое подходящее время, чтобы использовать недоверие к Францу и всем остальным Габсбургам ради создания альянса, основанного на противостоянии общему врагу. А Наполеон — это не просто враг, он наше общее проклятие. И если мы объединим силы, используя всех, кто недоволен очередным предательством интересов страны императором Францем, то мы сможем не только противостоять французам, но и вернем себе власть над нашими собственными землями.

— Только имейте в виду, что даже устранив императора Франца, вы не избавитесь от его многочисленных наследников, которые держат в своих руках значительную власть по всей Европе, — вставил я свое мнение.

Граф снова взглянул на меня с хищным прищуром, объяснив интересные нюансы:

— Видите ли, князь, мы задумали все это не просто так. Мы, разумеется, знаем, что Габсбурги очень могущественны. И, даже устранив Франца, мы не избавимся сразу же от их влияния. Но, если мы еще и переименуем Австрию в Великую Моравию, то Габсбурги тут же формально утратят все права на нее. Страна станет по названию иной, на владение которой ни у кого из Габсбургов прав не будет. А, провозгласив наследование от Византии, мы избавимся и от диктата папы из Рима.

Я с сомнением покачал головой, сказав:

— И все-таки я думаю, что убийством одного только Франца обойтись будет невозможно. Других Габсбургов тоже придется устранять.

— Постараемся обойтись без этого, насколько будет возможно. Но, я уверен, что, увидев пример участи Франца, мало кто из них захочет переходить нам дорогу, — проговорил граф.

А эрцгерцог тоже поведал мне кое-что интересное:

— Должен признаться, что и я сам в родстве с Габсбургами. За века браки между отпрысками знатных семейств настолько все перемешали в Европе в вопросах наследования и разделения власти, что у многих герцогов и графов кто-то из родни обязательно будет Габсбургом. Но, это совсем не значит, что нужно всех Габсбургов перебить. Как говорят в народе, в каждой семье есть хорошие люди и есть плохие. И я не единственный из родственников Габсбургов, кто состоит в братстве Свидетелей Великой Моравии.

— И неужели же вы поднимите оружие против своих родственников без содрогания, если придется встретиться с ними в бою лицом к лицу? — спросил я.

— Подниму. И рука моя не дрогнет, поверьте, князь. Поскольку я знаю, что стою на стороне правого дела и сражаюсь во имя Великой Моравии, — твердо проговорил молодой полковник, и глаза его сверкнули недобрым огнем.

— Да вы опасный человек, эрцгерцог, — пробормотал я, думая о том, что он просто какой-то революционный фанатик. Впрочем, именно такие люди, фанатично преданные своим идеям и ради этого готовые переступить хоть через труп своего родного брата, во все времена и побеждали в гражданских войнах. Чтобы несколько разрядить обстановку, я спросил, повернувшись к графу:

— Будьте любезны, поведайте мне, какие у вас ближайшие планы. Мне необходимо их знать, чтобы наметить дальнейший маршрут движения моего отряда.

Граф ответил:

— Эрцгерцог пока останется здесь со своим полком, ожидая подхода своей кавалерии и еще некоторых других подкреплений, которые уже в пути и скоро присоединятся к нам. Пока полк эрцгерцога будет прикрывать нам тыл, мой полк и ваш отряд на рассвете переправятся вместе с обозами на другой берег реки через временный мост, который уже сегодня к вечеру достроят мои саперы. И мы направимся прямиком в Здешов. Рядом с этим маленьким городком есть отличный замок Здешов-Козел, который принадлежит нашему другу виконту Леопольду Моравскому. И в этой крепости мы укрепимся на какое-то время до подхода подкреплений и до тех пор, пока не получим известие о смерти предателя Франца. Я сейчас же, как только мы доедем обратно до монастыря, прикажу послать своих маленьких голубков с подтверждением приказа тем людям, которые эту смерть готовят.

— Так вы еще не приказали его убить? Я думал, что приказ уже отдан, раз виконт даже проговорился об этом баронессе, — пробормотал я.

Граф снова ответил мне вполне охотно, его голос звучал уверенно, но в нем все-таки сквозила нотка напряжения, как у натянутой струны:

— Наш толстый Леопольд склонен преувеличивать. Особенно, когда пьян. Этого у него не отнять. Действительно, виконт узнал от меня, что подготовка к убийству императора-предателя уже производится. Подослать наших людей в ближний круг императора было не просто и не быстро. Но, проникнув туда и подготовившись, верные слуги нашего братства все еще ждут в Пресбурге последнего сигнала. И, признаться, мы не решались давать его, не имея возможности связаться с русскими, пребывая в неведении, как посмотрит на наши замыслы Россия. Вы же, князь, окончательно убедили нас, что Россия поддержит наши усилия возродить Великую Моравию. И потому теперь я пошлю этот приказ исполнителям уже без всяких сомнений.

И только тут меня осенило, что это я, оказывается, стану прямо сейчас тем триггером, тем спусковым крючком, который запустит процесс убийства императора Франца, а это событие, в свою очередь, изменит историю! И мне даже стало не по себе, что сделаюсь причиной всего этого.

Когда мы, попрощавшись с эрцгерцогом, поехали обратно, морозный ветер, вновь разгоняющий облака на небе и проносящийся сквозь ветви деревьев, стряхивая с них снег, казался мне шепотом судьбы, предвещающим грядущие грозные события. Я взглянул на графа. Его лицо с профилем, напоминающим хищную птицу, было освещено лучами закатного солнца, пробившегося сквозь тучи, а тени от ветвей деревьев создавали вокруг резкие зловещие контрасты. И в этот миг мне показалось, что за его спиной скрываются создания тьмы, готовящиеся вырваться на свободу.