Когда-то они были хорошими людьми. Возможно, в них еще осталось много хорошего. Но когда на кону земля стоимостью в миллион кредитов и два миллиона в поголовье скота… Этого достаточно, чтобы погрузить во тьму даже порядочные сердца.

— Я клянусь тебе, что меня бы сейчас здесь не было с этой просьбой, — когда мой пристальный взгляд сужается, голубые искры в глазах К'веста становятся ярче, его схемы считывают меня, глаза, которые были созданы для того, чтобы обозревать океанские глубины, теперь достаточно расширены, чтобы тщательно изучить каждое микровыражение моего лица. — Я бы не оказался здесь так скоро, — исправляется он. — Я надеялся дать тебе больше времени, но… — его подбородок опускается, челюсть двигается, затем выпячивается, когда он делает глубокий вдох. — Но я подслушал разговор мужчин в городе. Алверт Галенстен планирует получить твое согласие, я цитирую, «так или иначе».

Я не могу унять дрожь, которая пробегает по моему позвоночнику.

— Вот именно, — продолжает К'вест, не упуская моей реакции. — Я бы не оставил его наедине с лошадью, не говоря уже о тебе. Добавь к этому тот факт, что он ненавидел Бэрона, и ненавидит меня не меньше. Возможно, даже больше. Вряд ли он благосклонно относится к йондеринам или одобряет киборгов. Я бы не дал ему приблизиться к тебе, если бы мог, но даже если бы он вдруг стал относиться к тебе хорошо, всему нашему будущему партнерству пришел бы конец, стоит только такому, как он, взять бразды правления в свои руки.

Меня охватывает оцепенение. В последнее время это привычное состояние. Сначала я плакала. Я так много плакала, и думала, что старая поговорка о смерти от разбитого сердца может быть правдой. Возможно. Но милосердная смерть не пришла ко мне. И я не могу осознать мир, в котором мне приходится существовать. Не могу смириться с тем, что у меня всего два выбора: быть изнасилованной и выйти замуж или выйти замуж и, вероятно, быть изнасилованной. Полностью принадлежать какому-то мужчине. Мужчине, который — не Барон.

Десять лет — это все, что у нас было, Бэрон. Почему? Нам было хорошо вместе. Мы были так счастливы. Нам следовало прожить вместе целую жизнь.

— Стелла? Ты согласишься выйти за меня замуж?

К'вест сформулировал это так вежливо, как вопрос, на который можно ответить только да или нет. Вместо этих двух вариантов с моих губ срывается сдавленный шепот.

— Ты убил его?

Я резко возвращаю свое внимание в реальность и сосредотачиваюсь на лице К'веста в поисках малейшего знака, пока жду ответа.

Он слегка хмурит брови. Вот и все. Это его единственная реакция, если не считать того, что его подбородок слегка дергается.

— Нет, Стелла. Я этого не делал. Бэрон был моим другом.

Я не уверена, на что я надеялась. Наверное, я хотела, чтобы его реакция была максимально правдоподобной. Желательно в негативном ключе, но, думаю, чего я действительно хотела, так это чтобы он признал свою вину, чтобы мне было на кого напасть. Кого обвинить. Чтобы он страдал так же, как и я. Причиной смерти Бэрона был назван сердечный приступ, и это могло быть правдой. Но не только я задаюсь вопросом, было ли это несчастным случаем. Бэрон был могущественным человеком. Очень богатым. Мало кто смог выиграть от этой смерти так много, как К'вест.

С точки зрения бизнеса, все, что полагалось К’весту, уже было выплачено, и все их совместные дела были закрыты.

Теперь дело за остальным. Как вороны, кружащие над падалью, они будут каркать и клевать, пока от туши не останется лишь пустое место.

— Стелла? — рука К'веста слегка накрывает мою на бедрах, и я отдергиваюсь, как будто он обжег меня. — Твои руки как лед, — заявляет он, его голос слегка повышается, звуча почти обеспокоенно. — Стелла, — говорит он, и его тон становится умоляющим, когда я не отвечаю. — Послушай меня. Это самый логичный вариант.

Логичный. Мне хочется зарычать на него, но К'вест всегда был таким. Либо это из-за его киборнетической стороны, либо из-за его чужеродности, но Бэрон всегда говорил, что К'вест подходит ко всему в мире по-другому. Он аналитичен до такой степени, что иногда кажется холодным.

Спокойно, не подозревая о глубине моего смятения, он продолжает:

— Если бы я мог позволить себе выкупить твою долю, я бы это сделал. Но мои деньги вложены в мои собственные предприятия.

— Я могла бы продать все кому-нибудь другому, — слабо предлагаю я. Потому что знаю — это маловероятно. Не у многих здесь есть такой капитал, чтобы выкупить у меня имущество. И если и есть то зачем им это? Зачем платить мне, когда они могли бы взять меня, а потом получить все бесплатно?

— Это ужасно, — выдыхаю я.

К'вест выглядит так, будто он искренне согласен со мной.

— Ты права. И это неправильно. Но мы можем сделать все возможное для тебя.

Глухо признаюсь я: