Шрифт:
— У Мишель не было смертельных ядов, — с искренним огорчением вздыхает девочка. — А бросила… слабительным. Оно организмом не воспринимается как отравление, это же наоборот естественная защита от ядов в желудке. Но он быстро придет в себя. Примерно за час. Смотря что и сколько с утра ел.
Мне плохо, но я все же нахожу силы улыбнуться. Молодчина кошка. Если я правильно просчитал ситуацию, этот очень непростой для себя час Мастер проведет в объяснениях перед агентом Третьего тайного отдела.
— Девочки, у нас нет другого пути, — тихо, но очень настойчиво втолковываю я. — Только вперед. Риманте тоже было страшно, когда она шла на мага с пистолетом за спиной — но она же справилась. Справляйтесь и вы. Потому что иначе — это путь вниз. А внизу нет места для гордости и чести, без которых жизнь — уже не жизнь. Мама Вера предпочла выбрать реку, чем кланяться поганым Меньшиковым…
Князь Кирилл возмущенно кашляет.
— Не подавись. Я прекрасно помню, кто приказал выписать огромный штраф бедной семье за пожар, который не мы устроили.
— Говнюк злопамятный, — бурчит князь Кирилл.
— Сволочь клановая, — не остаюсь в долгу я. — Не понимаю, что в тебе мама нашла…
Вот так в милых беседах и доезжаем до дома. Девчонки слушают с раскрытыми ртами. Ничего, им полезно. Пусть убедятся, что князья — обычные и не очень-то хорошие люди, может, трепета перед ними убавится.
Предупрежденная близняшками Мишель выбегает встретить нас к калитке. Еле-еле наскребаю сил, чтоб выбраться из машины.
— Слушай сюда, длинноногая, — шепчу я, повиснув на главе службы безопасности. — В академии бродит твой коллега. Такой длинный, сутулый, белесый… какой-то словно помятый. Знаешь?
— Сыч, — мгновенно определяет Мишель и мрачнеет. — Талантливый, сволочь.
— Не трясись. Он с инспекцией. Скорее всего, выйдет на вас с разговором. Им в Москве надо знать, чего мы добиваемся. Я бы на их месте послал переговорщика. Если он появится… подумайте с мамой Верой, что ему говорить. Переговоры вести вам, мое присутствие вызовет слишком много вопросов, я же как бы шестнадцатилетний дурачок…
Шлеп. Из куна-чакры с умилением наблюдаю, как девочки хлопочут вокруг моего тела. Все же любят!
Думаю, не взять ли тело под внешнее управление… и отказываюсь. Есть же князь Кирилл? Вот пусть и тащит по лестнице на второй этаж.
Блаженствую на чужих руках. И лишь потом до меня доходит — я же запускаю чужого самца к своим фертильным самкам! Он же, сволочь, не уйдет, пока я без сознания! Он же… блин, и поделать ничего нельзя, я же без сознания!
Глава 7
На этот раз административная комиссия собралась быстро, пришли даже те, кто не обязан, и даже те, кто не имеет права приходить. Всем было крайне интересно, как заместитель ректора будет чинить расправу над инструктором по боевой подготовке. Или не будет. От этого зависело многое. Например, личная позиция преподавателей в отношении особ с таинством происхождения. Начнут возить Мастера Огня носом по полу — это одно, это инструктор лишку хватил в связях с местными кланами, тут надо назад сдать и преисполниться вежливости к таинственным студентам.
Но и Мастер Огня многое может, его связи в офицерской среде гарнизона не слабее, чем, например, связи того же зама с инспекторами министерства. И если заместитель ректора вдруг преисполнится странного желания бесчинства Мастера Огня замять и загладить, то… фас тогда на выскочек! Общий гон, прессинг и давление!
Ну а то, что ректора во главе комиссии снова нет, никого не удивило. А когда он бывал?
К радости собравшихся, заместитель ректора начал так, что в исходе комиссии мог сомневаться только глухой и слепой. Ледяным тоном, коротко и по существу описал произошедшее: преподаватель, на которого возложили ответственность за недопущение признаков массового неповиновения студентов, устроил бойню на собственных занятиях с применением магии Огня мастерского уровня, категорически запрещенного в академиях отдельным циркуляром под роспись. В итоге серьезно пострадали трое старшекурсников, смертельно ранена телохранительница особ с таинством происхождения, и весь подготовительный курс отказался посещать занятия по боевой подготовке. Весь курс — отказался! Академию трясет от звонков встревоженных родителей!
Краткое выступление зама длилось не более пятнадцати минут. Были сказаны все обязательные фразы от «мы призваны, чтобы» до «сами понимаете, как на это отреагирует министерство!».
И сам Мастер Огня сидел какой-то бледный, скрюченный и в поту. На этот раз заместитель ректора подготовился и был во всеоружии!
Но и Мастер Огня не за красивые глаза считался боевым магом. И глаза у него, кстати, были очень некрасивые — злые, маленькие и колючие. И он тоже подготовился.
— А что скажет княгиня Марья Алексеевна? — проскрипел он, когда секретарь уже допечатывал последние строчки обвинительного протокола.
И заместитель ректора еле заметно, но дрогнул.
— А она скажет? — испуганно поинтересовался зам.
— Уже сказала. И для нее это выглядело так: я предупреждал, я настоятельно предупреждал, что группу непонятно кого лучше не пускать в стены академии. Мне не вняли. И сегодня на тренировке один из них, грубо нарушая правила и жестоко нападая до сигнала к началу упражнения, покалечил троих спарринг-партнеров. А ребята даже защититься не могли, потому что на занятиях с подготовишками стоит строгий запрет на магию. Чтоб спасти третьего из спарринг-партнеров, гордость академии и гения магии, пришлось вмешаться в бой лично инструктору и с применением магии спасти жизнь студента. Марья Алексеевна была глубоко возмущена. Очень глубоко.