— Формально Сашенька тебе еще не жена…

— Мама. Ну при чем тут формальности? Она сказала мне — всегда и всё. Еще при первой встрече. Я ей ничего не сказал, но, знаешь ли, ей это и не требуется. Если я ее предам, что-то изменит запись в реестре муниципалитета? Формальность — она для имущественных прав.

— Может, оно и так, — качает головой Вера. — Но как-то странно слышать такие рассуждения от тебя. Шестнадцать лет, а говоришь, как взрослый…

— А я и есть взрослый. Мне триста лет. Как минимум. А как максимум… думаю, что ровесник Вселенной самой.

— Рой! Ну что ты такое несешь?!

И мы оба смеемся. Хотя я вовсе не шучу.

А потом мы идем в академию. Центральная першпектива — отличное для этого действия место. Тротуары широкие, машин мало, как-никак культурный центр города, нечего тут всяким ездить.

Охрана из гвардии ненавязчиво идет впереди, передает нас по цепочке следующим, сзади тоже маячат хмурые ребята в броне. Удовлетворенно киваю. Выход обставлен достойно особ с таинством происхождения. Только гвардейцев сегодня маловато. Похоже, остались личные телохранители князя Кирилла и парочка типов от князя Леона, их физиономии запомнились, когда развлекался похищениями Сашки. И что это значит, э? Ожидается атака от Ярыгиных — или просто Мишель в очередной раз поругалась с князем Браном? Спросить бы Мишель, но мы решили, что она останется на охране дома. Ну, если атака… ох и обогащусь!

На ходу я кивками приветствую знакомых по академии, то есть всех подготовишек, которые попадаются по пути. Не просто же так крутил головой на лекции, а запоминал, мне с этими ребятами минимум год учиться. Отвечают мне по-разному — или не отвечают. Мне и так, и так подходит, я запоминаю всё. И как ответили на приветствие, и как именно не ответили. Очень удобно, черновое деление на врагов и сочувствующих можно сделать прямо на прогулке.

Врагов пока что больше. Но это как раз понятно. Клановые нам по умолчанию враги, мы же их распихали, заняли самое удобное место в городе и тем всех унизили. И еще ограбили, да. Центральная першпектива — лакомое место. Да и пусть вражатся, точно открою лавочку по продаже отобранных ти-фонов!

Ясмина идет рядом со мной. Не под ручку, но настолько близко, что мы соприкасаемся то бедрами, то руками, и получается еще откровеннее, чем под ручку. Сегодня ей это нужно.

— Такое странное состояние, — озадаченно бормочет она, — как будто я с тобой — единое целое. Не то чтобы я против, но… странное оно.

Отрицательно качаю головой. Не со мной она единое целое. Вернее, со мной — но со мной из куна-чакры. Я же ей отдал часть себя, и теперь внутри Ясмины тот же нерушимый кристалл магии, что и во мне.

Все же мой папаша был настоящим гением. Сумасшедшим, но гением. Вот как он сумел понять, в какую сторону необходимо изменить организм сына, чтоб внутри меня смогло воссоединиться давно разделенное космическое существо? Только озарением, умом тут ничего не добиться, нет у нас информации по природе магии. И вряд ли о его успехе догадывается российский император. Если б в Москве хотя бы смутно подозревали о моей сущности, на Старый Донец сбросили бы десяток межконтинентальных баллистических ракет, говорят, они все еще стоят на вооружении. Десятка на меня бы хватило даже без ядерных зарядов.

Девочка замечает мой жест и смотрит вопросительно.

— Мы с тобой не физически, а магически одно целое, — тихонько объясняю я любопытной спутнице. — Два мутанта, подлежащие немедленному уничтожению.

— Я не мутант! — жарко возражает она и на всякий случай прислушивается к внутреннему состоянию, вдруг уже изменилась и растут клыки.

Невольно улыбаюсь. Ну милота же! Какие непосредственные, искренние реакции, как щечки горят от возбуждения! Обнять бы и закружить!

Чтоб веселее шлось, решаю подлить масла в огонь ее любопытства. А также солярки и бензина.

— Не мутант? А вот скажи: в поперечный шпагат сложно сесть?

— А что в нем сложного? — не понимает она. — Раз — и села. Это же просто раздвинуть ноги…

Она вспоминает коварное вранье Риманте и заливается густым румянцем.

— Для простых людей, а их большинство на планете — сложно. Нужно долго и мучительно растягиваться, и все равно не у каждого получится. А таблицу умножения долго запоминала?

— А зачем ее запоминать? Она же простая, достаточно один раз посмотреть…

— Во-от! А простолюдины учат ее специально и долго.

— То простолюдины…

— Ну да. Потому что они — люди. Человеки. А мы мутанты. Все маги — мутанты. Не может внутри человеческого организма существовать сила космических масштабов, чтоб не изменить его.

— Мутации запрещены указом императора «О чистоте человеческой расы»! — азартно возражает Ясмина, и до самой академии мы оживленно спорим на эту тему. Близняшки нас не слушают, им неинтересно, у них основная задача — соответствовать особам королевской крови. Походка, взгляды, осанка, всё такое. А вот княжны Меньшиковы жадно прислушиваются, хотя участвовать в дискуссии пока что стесняются. И фрейлины настораживают Слух, им тоже жутко интересно, в кого это они превратились. Лучше бы не за нами, а за обстановкой следили, а то прилетит нежданчик, и поздно будет на том свете признаваться, что отвлеклись. Поэтому я их подстраховываю и слежу за окружением сам. Взгляды, Взгляды… но вроде ничего более опасного пока что нет.