– Прямо на корпоративе? Так же можно до слез довести.

– Почему можно? Она и впрямь плакала. Я отвел ее в уборную и оставил там, чтобы Катя, смогла успокоиться, привести себя в порядок. Да и просто, чтобы никто не видел ее в таком состоянии, это же Катя…всегда держит марку.

Я недоверчиво посмотрела на Виталика, который уже успел накинуть рубашку на себя. А сама вспомнила, в каком состоянии встретила Гобру в туалете. Потерянная, со смазанным макияжем и распухшими от слез глазами. Тогда уже все произошло, но она ни о чем мне не сказала. Какая выдержка.

– Как жестоко, - задумчиво заметила, пока Виталик застегивал пуговицы рубашки. Сидя на диване, я наблюдала за тем, как его хищный силуэт передвигался по кабинету в поисках нашей одежды. Мягкие кошачьи повадки не вводили в заблуждение – сожрет. Найдет, поймает и сожрет.

– Жестоко было бы тянуть дальше. И вообще, - на секунду Виталик остановился и внимательно посмотрел на меня: - во всем виновато твое чертово платье. Ты же фактически исполнила мою мечту двадцатилетней давности. Я получил Джессику Рэббит, только лучше. И когда ты пришла в ресторан, стало понятно, что с тобой я быть не могу, а с ней уже не хочу.

Он бросил взгляд на часы, и выражение его лица сменилось с лирического на суровое:

– Нужно выезжать через пять минут, тебя подвезти?

Встав на цыпочки, я едва коснулась губами его щеки и прошептала, радуясь, как быстро Виталик откликнулся на ласку и обхватил меня руками:

– Ты и так опаздываешь, я лучше на такси. Я позвоню тебе, хорошо?

И хоть меня совершенно не волновали офисные сплетни, вышли мы по отдельности. Я первой выскочила из кабинета и, не глядя в сторону секретаря, шмыгнула по коридору к посту охранника. Но там, остановившись под зеленой вывеской EXIT, стало понятно, что такси придется отменять.

Потому что я получила ответы не на все свои вопросы. По знакомой, истоптанной тысячу раз лестнице, я быстро поднялась на второй этаж и толкнула вперед дверь. Мой стол остался пустым, зато над другими двумя склонились женские профили: Сашин и Катин.

– Выйди, - без каких-то предисловий начала я. Обе женщины вздрогнули, и недоуменно уставились в мою сторону.

Гобра не зря получала свою зарплату. За такой стратегический талант можно и переплатить. Ей понадобилось не больше пяти секунд, чтобы понять, зачем я пришла. Глаза ее вспыхнули от неконтролируемой ярости, но внешне Катя оставалась спокойной. А я снова позавидовала такой поразительной выдержке.

– Саша, выйди, пожалуйста, - ровным тоном произнесла она.

Сашенька нехотя подчинилась. Медленно, будто сила притяжения ощутимо тянула ее назад к стулу, та поднялась и направилась в сторону двери, одарив меня злорадным взглядом на прощание.

Готова поспорить, милашка уже смаковала, как меня размажут по стене и какой фурор произведет эта сплетня в курилке. Эх, Сашенька, не на ту лошадку ставишь. В отличие от бывшей начальницы, мне было за что бороться.

Стоило коллеге покинуть кабинет, как Гобра подобралась, а воздух вокруг нее загудел от напряжения. Мы внимательно смотрели друг на друга, будто изучали, выискивали слабые места в броне соперницы, чтобы одним точечным ударом выбить из нее дух.

Та начала первой:

– Яна, тебе не кажется, что ты зачастила к нам в Мельницу. Или у тебя дела так плохи, что думаешь вернуться назад? Зря, мне больше не нужен ассистент.

В голове поочередно вспыхивали разные слова, способные, наконец, выстроиться и составить идеальный ответ в гадюкином стиле. Острый, дерзкий, до обидного тупой.

В этот словесный пинг-понг можно играть вечно: она говорит, я отвечаю, она отбивает, я парирую. Собеседник закатывает глаза и выжатой тряпочкой сползает на пол. Такая вот игра, только мне уже порядком надоели игры. И поэтому я спросила в лоб:

– Как на тебе оказалось кольцо с тюльпаном?

Уголки ее рта резко поехали вниз, будто невидимый кукловод отпустил ниточки, взгляд при этом стал стеклянным. Катя непонимающе посмотрела на меня и пару раз хлопнула глазами с неестественно длинными ресницами. Ну, точно как кукла. Она готовилась к разговору, но не ожидала, что он начнется именно так – без прелюдий, с разбега прямо в лужу.

Повторюсь, Катя была отличным стратегом, но при этом оставалась женщиной. Той, кто не сможет забыть, что ее отвергли.

Я видела следы борьбы на ее лице, Гобре понадобилось несколько секунд, чтобы снова взять себя в руки.

– Ты же знаешь, Виталик подарил, красивое, правда? – не смотря на непробиваемую маску, голос выдал Катеньку. Ей было страшно. Она до того испугалась, что готова была сбежать вслед за Сашенькой.

Вспомнив о последней, я поднесла палец к губам, и не глядя на дверь, дернула за ручку. Ойкнув от неожиданности, бывшая коллега выпрямилась и залепетала что-то про телефон, который забыла в кабинете, а потому вернулась назад. Только вот мы обе прекрасно помнили о тайной страсти бедняжки - подслушивать, разнюхивать и сплетничать. Катя испуганно перевела на меня взгляд, пытаясь вспомнить, что она сказала, и как это можно было интерпретировать. Выглядела начальница жалко.