И как же приятно оказалось играть с ней в доктора! Миха так увлекся, что даже потерял счет времени: все тот же орг, похоже, курировавший эту часть запланированных мероприятий, подошел, положил руку на плечо, а после выпрямился и начал громко и велеречиво благодарить Миху за науку.

Особенно неловко стало, когда парень завел про Михины заслуги, еще и перечисляя известные многим в байкерской тусовке имена — всех тех, кого Миха в свое время сумел поставить на ноги и усадить обратно в седло мотоцикла. Миха, все это время методично собиравший обратно в кофр все, ранее вынутое из него, уже собрался прервать его, даже поднялся на ноги, но наткнулся на взгляд Ильзы и замер. Потому что она смотрела на него завороженно и откровенно восторженно. А потом, когда орг Трэфена наконец-то замолчал, вдруг шагнула ближе, стискивая на груди руки, и прерывающимся голосом спросила:

— Ты?.. Так ты и есть Михаил Быстров?!

Миха уже разинул рот, чтобы сознаться: да, я; но его перебил рев мотоциклов — как видно, стартовал первый заезд на скорость из серии тех, в которых планировала принять участие Ильза. Она вздрогнула, заозиралась, вытягивая шею и даже привставая на цыпочки. Миха тоже закрутил головой и все-таки успел увидеть самое начало того, что чуть позднее обернулось трагедией.

Выстроившиеся в ряд мотоциклы рванули вперед, на мгновение окутавшись сизым дымом из выхлопных труб; двигаясь по-прежнему практически в едином строю, мигом преодолели половину расстояния короткой прямой… И тут что-то пошло не так.

В плотной шеренге ошибка любого из участников могла оказаться роковой. И оказалась. Один из мотоциклов вдруг встал на дыбы, поднимая переднее колесо. Это был известный всем способ уменьшить трение (одно колесо — меньше соприкосновения с асфальтом — выше скорость), но не в такой тесноте же! Да еще и на далеком от идеала дорожном покрытии провинциального стадиона! Мотоцикл тряхнуло на довольно глубокой трещине, он тяжело приземлился уже на оба колеса, но дальше двинулся не прямо, а чуть в бок. Совсем чуть-чуть! И все же этого хватило, чтобы задеть соседа.

Секунда — и несколько участников заезда из числа тех, кто не сумел проскочить внезапную кучу-малу, обогнув ее по краю, потеряла управление и полетела на землю, снося соседей свалившимися на бок мотоциклами. Один агрегат и вовсе унесло в толпу зрителей, откуда тут же раздались перепуганные и полные боли крики.

— Гонки, мать их! — с тоской выдохнул Миха, подхватил свой скоропомощный кофр, коротко глянул на замершую Ильзу, и очень быстро (а были варианты?) помчался туда, где в нем сейчас совершенно точно нуждались.

Большинство упавших уже поднялось на ноги. Кто-то стоял, склонившись и опершись руками о колени, дышал, вздернув визор шлема, и матерился. Кто-то пошел смотреть, что сталось с мотоциклами. И только один лежал, вытянувшись на асфальте, и хватал ртом воздух, зажимая ладонью горло.

— Блядь! — даже не пытаясь давить в себе мат, рявкнул Миха и присел рядом.

Судя по увеличивавшейся луже алой артериальной крови, времени и у него, и у парня было мало. Как так получилось, чем этот дебилушка великовозрастный умудрился повредить себе именно сонную артерию, Миха понятия не имел, но в том, что случилось именно это, сомнений не было: стоило парню попытаться отнять от шеи руку, как кровь ударила фонтаном.

— Зажми изо всех сил и не отпускай! — рявкнул Миха. — Я врач. Все будет хорошо. Только держи крепко. Это твоя жизнь там, под пальцами. Понял?

Но парень уже начал отъезжать, закатывая глаза. Миха, продолжая глухо материться, прижал его ладонь к ране сам. Но одной-то рукой ничего не забинтуешь!

— Да твою ж в бога и в душу! Ты! — он ткнул пальцем в первого попавшегося байкера из числа тех, что шокировано толпились вокруг. — Сюда! Помоги. Прижми.

— Да я…

— Быстро, я сказал! Будешь держать, пока я перевяжу…

— Да как тут перевязывать-то…

— А вот это самое «как» должен знать каждый, — себе под нос пробурчал Миха, доставая из кофра запечатанную скатку стерильного бинта, — но вы ж учиться не ходите, суки ленивые… Так. Теперь ты! Слышишь меня? — он заглянул раненому в лицо. — Соберись! Найди в себе силы прижать сильнее и больше не дергайся. Ты! — новый взгляд на помощника. — Приподними его, чтобы мне ловчее было, и руку вторую ему подними. В локте согни и подними. Быстро! А ты, калечный, сильнее себе на шею дави! Ну! Сильнее! И не отпускай, пока не закончу.

Миха успел пропустить наискосок — от раны, через противоположную подмышку и обратно к шее — несколько витков бинта, притягивая им и зажимавшие кровоток пальцы. Прямо как были, в мотоперчатке… И тут из толпы зрителей донеслось отчаянное «помогите».

— Да ёптыблядь! Кто знает, как его дальше бинтовать и что делать?.. — Миха оглядел толпу.

— Я! — тут же протолкался к нему какой-то сосредоточенный здоровяк с военной выправкой. — Прошел твой курс тактической медицины в прошлом году. Справлюсь. Тут чуток осталось-то.