— И сказал бы, что тебя, но мне так не надо.

— А как надо?

— Ты знаешь.

— Глупый… — Ильза рассмеялась с одной стороны как-то, что ли, болезненно, а с другой — освобожденно, шагнула ближе и вернула себе ранее украденный у нее поцелуй.

— Уж какой есть, — немного отдышавшись, сказал Миха, а потом полез в карман за телефоном.

— Ты?..

— Механику своему позвоню. Или у тебя свой?

— Нет. Да и потом ночь уж.

— У него бессонница… — начал было Миха, но, услышав бодрый голос в трубке, поздоровался уже с тем, кому и звонил: — Здорово, Левша. Как сам? Примешь на постой битого «Гуська»? Можно прямо сейчас привезти?

И все решилось. Эвакуатор по пустому городу добрался мигом, мотоцикл Ильзы затолкали совместными усилиями на платформу, а потом случилось самое приятное: сама она, натянув на голову шлем, уселась у Михи за спиной, крепко обхватив его руками за талию, а ногами сжав бедра.

??????????????????????????Ощущение было таким, словно это не поездка из пункта А в пункт Б следом за неторопливо «тошнившим» эвакуаторщиком, а что-то вроде прелюдии к сексу — аж жарко было и в штанах тесно.

Левша, как и сказал, возился у себя в боксе на подземной парковке. Он уже много лет снимал его под собственный небольшой сервис. А еще Миха знал, что на этом самом подземном паркинге у Левши есть и еще один бокс, в котором он организовал платное хранение: ставил на зиму мотоциклы своих клиентов, которым больше девать их было некуда, или принимал технику в таких вот случаях, как у Ильзы — когда агрегат был не на ходу, а денег или запчастей для немедленного ремонта не находилось.

Левша поднялся, вытирая руки замасленной тряпкой, поздоровался с Михой, с видимым удовольствием осмотрел Ильзу.

— Это Левша, — представил его Миха.

— Так и есть, — подтвердил тот и задрал рукав футболки, показывая татуху.

Ильза глянула на веселую блоху в модных подковах, набитую кем-то, явно не обделенным талантом, заулыбалась и тоже представилась.

А вот Левша, осмотрев «Гуська», посерьезнел. Ходил вокруг, почесывая блестевший под светом потолочных ламп лысый череп, сопел, ворчал неурочно разбуженным медведем, а потом поинтересовался у Ильзы:

— Сама-то как?

— Плечо болит, а так в норме.

— Чего про плечо-то не сказала? — раздражаясь, спросил Миха. — Надо осмотреть.

— Осмотришь, — пообещала Ильза, и прозвучало это как-то так, что Миху бросило в жар, а у вроде как занятого совершенно другим Левши начали медленно наливаться краской уши.

Миха отдал ему все случайно привалившие сегодня бабки (легко пришло — легко ушло!), обсудил перспективы ремонта (очень быстро, блин, обсудил!), а потом ухватил Ильзу за руку и повел за собой.

Сначала к своему «боевому коню», потом в лифт своей многоэтажки, а после — в свою же холостяцкую квартиру, которая мигом стала привычно неухоженной, как только завершившая свой визит к отцу Васька собрала манатки и отбыла домой к маме.

Как же Миха об этом моменте мечтал! Ну, в смысле, не об отъезде дочери, а о том, как останется здесь, у себя дома, наедине с Ильзой. Как сладко и горячо представлял, что она окажется на его, Михиной, территории, тепленькая, вне привычного окружения… И Миха ее прихватит, прижмет, заставит объясниться… А после утащит к себе в спальню, как медведь в берлогу, и будет там… сосать… Как лапу…

Блин! И что за херня в голову лезет?

Подкатил смех. Нервный, потому что мечты — мечтами, а в реале слишком хорошо помнилось, что утром, уезжая из дома, кровать он и не подумал застилать, и теперь она стояла раззявленная, со смятой одинокой подушкой, перекрученным одеялом и сбившейся простыней.

Памятуя об этом, Миха собрался первым делом отправить Ильзу на кухню, чтобы самому заняться торопливой уборкой и хоть постель перестелить, но все его планы пошли по всем известному кудрявому месту, едва за его спиной захлопнулась входная дверь. Просто потому, что Ильза, торопливо избавившись от куртки и мотоботинок, а после еще и успев помочь с этим делом что-то заковырявшемуся Михе, прижалась, запуская руки под футболку, лизнула в шею, укусила за ухо и тут же жарко выдохнула в него:

— Хочу тебя!

В итоге до так и оставшейся неубранной спальни они не дотянули, приземлившись на диван в гостиной. Собственно, пока в доме гостила Васька, именно на нем Миха и спал, уступив свою комнату дочери, а теперь вот Ильза…

Господи боже, какой же она была: страстной, искренней, настырной и очень, просто-таки очень красивой!

Когда, толкнув Миху на диван, а после оседлав ему бедра, Ильза потянула с себя плотную темную футболку, в организме сбилось все: дыхание, сердцебиение, мысли. Бюстгальтера на ней не было! Да и зачем он при таком вот совершенстве?