Дементоры летали, можно сказать, над головами у заключённых, поэтому здесь, на последнем этаже крепости, было всегда холодно. Возможно, только благодаря магии домашних алтарей чистокровные узники, находившиеся на верхнем уровне, всё ещё были живы. Камера Блэка оказалась угловой. Когда Палпатин подлетел к нужному месту, он увидел, что за решёткой на койке лежит худая чёрная собака.

«Какой разносторонний человек!» — Палпатин обрадованно спрыгнул с метлы на пол. Заставив прутья решётки бесшумно раздвинуться, он вошёл в камеру и бесцеремонно спихнул собаку на пол. Затем Шив невербально очистил от шерсти и грязи топчан и аккуратно уселся на край лежанки. Ржавые цепи заскрипели под весом Керригана, но Палпатин не обратил внимания на неприятные звуки. Он с усмешкой наблюдал магические метаморфозы узника. Спавший пёс, который от удара ногой улетел к стене, заполошно подпрыгнул, заскулил, а затем стал стремительно превращаться в человека. Палпатин с интересом следил за узником, уважительно покачивая головой.

— Да у вас талант, мистер Блэк. Чтобы с такой скоростью менять форму, надо постоянно тренироваться. А вы можете превратиться в другую собаку, поменьше? Или у вас фиксированная форма?

Сириус, заросший волосами, будто первобытный дикарь, стоял возле стены в драном рубище, прижавшись лопатками к ледяному камню, и думал, что сошёл с ума окончательно. Иначе откуда в камере мог взяться этот рыжий тип в кепке и белых лайковых перчатках, одетый на маггловский манер, пахнущий табаком и дорогим парфюмом? Правда, рёбра, по которым пришёлся удар ботинком, немилосердно болели. Однако узник решил, что просто отлежал бока на жёстком топчане.

— Слышь, а у тебя с собой волшебные шахматы есть или хотя бы «Плюй-камни»? — прохрипел Блэк с дерзкой ухмылкой. — Всегда мечтал сыграть в шахматы с собственной шизой.

— О, у меня есть превосходный способ доказать, что я не плод вашего безумия, мистер Блэк, — коротко улыбнулся Палпатин. — Только подождите одну секунду, пока я наложу заглушающие чары на камеру.

Слова бывшего ситха не расходились с делом, и через несколько секунд в тело Блэка ударила фиолетовая молния, прокатив того по грязному полу. Не ожидавший такого мужчина взвыл во весь голос. Шив не собирался убивать узника, он лишь хотел привести того в чувство. И ему это удалось. Сириус медленно встал с каменного пола. В его взгляде больше не было привычного безумия, и он настороженно смотрел на опасного гостя.

— Простите, мистер Блэк, вы очень дорожите пыльными книжками из родовой библиотеки? — лукаво прищурился Палпатин. — Я готов предложить вам сделку: эти старые фолианты и артефакты в обмен на что-то важное для вас. Скажем, свободу и возможность начать новую жизнь вдали от Англии.

— Я понял! Ты Волдеморт, да? — полыхнул ненавистью Сириус. — Припёрся сюда, чтобы спасти своих, а заодно поиздеваться надо мной?!

— Нет-нет, что вы! — покачал головой Палпатин. — Меня зовут Питер Керриган. Я, наоборот, борец за права магглорожденных волшебников, в своём роде. К вашему многоуважаемому господину не имею отношения.

— Я никогда не уважал Волдеморта! — взорвался Блэк, услышав, что его считают слугой тёмного мага. — И не подчинялся этому уроду, Мордред тебя забери!

Сириус обнажил худое предплечье с синими канатами жил и ткнул им в сторону гостя.

— Вот, смотри сюда, Керриган, или как там тебя на самом деле. У меня нет метки! Я был аврором и боролся против зла. Я бы убил Волдеморта, если бы мог!

«Слишком много пафоса для того, кто уже двенадцать лет гниёт в Азкабане», — поморщился про себя Палпатин. Он хотел найти здесь жёсткого форсюзера, несломленного судьбой, а, похоже, встретил очередного последователя светлой стороны силы. Необходимо было принять решение: убить Блэка и затем преодолевать защиту мэнора на площади Гриммо, или же попытаться обмануть узника, чтобы тот подписал рабский контракт. Но как же заинтересовать этого нервного волшебника?

Бывший ситх в раздумьях поднял с пола упавшую газету. На главной странице во весь разворот была напечатана фотография семейства Уизли в Египте. На переднем плане находился младший сын Молли, который держал на руках упитанную домашнюю крысу. Зверёк довольно щурил глазки от яркого солнца.

— Пока прежние друзья наслаждаются жизнью, вы хотите до конца своих дней кормить магией дементоров? — Палпатин насмешливо посмотрел на разом помрачневшего Сириуса. — А потом, наверное, рассчитываете превратиться в привидение? Чтобы целую вечность греметь цепями в коридорах Хогвартса и жалобно выть? Посмотрите сюда, даже старая крыса на этом фото хорошо проводит время в Египте. А вы, последний волшебник из некогда великого рода, сидите в тюрьме за преступления, которых не совершали! Вероятно, слухи о семейном безумии Блэков — чистая правда.

Пока Палпатин это говорил, он успел покопаться в голове узника. Полученная информация подтвердила худшие опасения бывшего ситха. Сириус Блэк, хоть и происходил из семьи тёмных магов, был светлым. Обычным молодым аврором, который в двадцать два года попал в страшную тюрьму. И Азкабан его почти не изменил.

«Последний представитель Блэков — светлый идиот, за годы заключения не растерявший наивности», — с огорчением решил для себя Палпатин. Хотя Сириус и не предавал Поттеров, но из-за непонятного сдвига в голове по-прежнему считал себя виноватым в их гибели.

В это время узник странным взглядом впился в газету, которую задумчивый Палпатин продолжал крутить в руке.

— Ты говоришь, «даже старая крыса хорошо проводит время на свободе»?! — с неожиданной злостью пролаял Блэк. — Обвисшая задница Морганы, да ведь у этой твари пальца нет!

— Похоже, у вас нет мозгов, мистер Блэк, — вздохнул Палпатин. Общение с этим волшебником начинало его раздражать. Решается судьба идиота, а тот волнуется о каких-то крысиных лапках.

— Я думал, тварь, ты погиб, — бормотал Сириус, прожигая взглядом газету. — А ты всё это время жил у Артура и Молли? Мерзкая крыса! Аааа! — его бормотание прервалось истошным криком.