– Я не узнаю вас, братья и сёстры! Мы же зентеры – те, кто готовы приветствовать любого сенонца без исключения! Как же вы можете относиться так к Сименторию?

Они постарались объяснить Йимиру, что, начав путь талами, они быстро поняли, насколько неправильным было их представление о мире, что теперь они видят всё в истинном свете.

– В истинном свете? – не унимался будущий зактар, - Да вы просто оправдываете то, как стремительно меняется ваша сущность, причём в неправильном направлении. Вы видите в Симетории лишь изгоя, однако я вижу в нём целеустремлённого и сильного талами. Посмотрите, как сильно притесняют его зактары. Однако он силён духом и сдерживает весь натиск их насмешек. Он ведь мог бы использовать зенте, финта и особенно болезненный для зактаров окта, но он не делает этого. Он смиренно слушает насмешливые наставления Бивола и пытается внимать тому, что от него требует учитель. Обычно октары путешествуют семьями, но он не стал связывать себя узами брака и ринулся по пути талами в одиночку. А ещё он достаточно юн, что может означать одно из двух: либо он очень смышлён, из-за чего быстро познал три стихии, либо он целеустремлённый и достиг лишь необходимых знаний, чтобы иметь возможность претендовать на звание талами. Так или иначе, этот октар заслужил, чтобы к нему относились с уважением.

Высказав им своё мнение, Йимир подошёл к Сименторию.

– Привет, друг.
– сказал Йимир в свойственной ему манере дружелюбия и мягкости. Тот окинул взором высокого уроженца Зентериса и сказал:

– Что, пришёл тоже насмехаться надо мной?

– Нет, конечно. Я, наоборот, хочу сказать, что ты своим примером впечатлил меня. Бивол, надо признать, не самый лучший учитель. Такого очень тяжело уважать и воспринимать всерьёз. Я бы на твоём месте давно уже забросил закта’урин и вернулся к зентерам, в окружение своих возлюбленных братьев и сестёр, отцов и матерей.

Тот лишь пожал плечами:

– Тут нет ничего впечатлительного. Главное поставить перед собой цель и неукоснительно идти к ней. Сегодня я терплю оскорбление, завтра я буду всеми уважаем. Такова плата величия.

Йимиру очень понравился настрой Симентория. А тому наверняка понравилось то, что Йимир не пытался его унизить или упрекнуть. Они с Йимиром немного потренировались, сын Талата научил его огненному дыханию, а после этого они покинули опустевший урин. Над миром уже царил амак.

Поначалу Сименторий настороженно относился к Йимиру, предполагая, что этот сенонец лишь прикидывается ему другом. Но сын Талата понимал его осторожность, а потому старался не показаться слишком навязчивым. Но именно это и отпугнуло Симентория. Йимир слишком сильно старался быть ненавязчивым. А потому этот октар снова начал быть на занятиях один.

И вот, возвращаясь как-то раз домой, он был погружён в собственные мысли. Что-то не получается в магии огня, и он хотел понять, где именно его изъян. Алней сильно помогал ему преодолевать трудности, которые возникают на пути к пониманию огненной сферы. И будущий талами сильно уважал его за это и старался не пользоваться его добротой чересчур сильно. Однако из-за этого Йимир не поспевал за другими учениками в обучении. Большинство уже перешло на так называемый кондентат Гримая, а Йимир ещё топтался на месте с феноменом Фаиса. А впереди ещё две ступени, которые нужно преодолеть, чтобы сравняться со всеми и получить хотя бы необходимый объём знаний для выпуска из закта’урина. Конечно, Бивол может закончить обучение всех, а тех, кто остался, передать другому учителю, но не хотелось бы отставать от всех. Но тут он увидел скопление народа. Многие зактары окружили это место и были чем-то взволнованы. Йимир подумал было, что это не его дело, однако каким-то непонятный образом почуял, что там находится саткар. Это его взбудоражило, и он пытался пробиться в передние ряды. Но толпа была плотная, поэтому пришлось прибегнуть к финта и немного взлететь, чтобы наблюдать всё с крыши дома, который стоял рядом. В небольшом овраге лежал зактар, а рядом с ним стояло три псара. Один сразу же поднял глаза на Йимира, из-за чего по коже чародея пробежала дрожь. Ведь он подумал, что придворный кольера сейчас уличит его в нарушении правила Зактариса. Но пристальный взгляд тут же был перенаправлен в другую сторону, что означало лишь одно: Йимир псара совсем не интересовал. И он сосредоточился на том, что сейчас будет происходить. Чёрные капюшоны стали применять какие-то чары на лежащем зактаре. Йимир не понимал, какие именно. Он просто видел, как служители его отца смешивают сгустки разных эфирных потоков, лепят из них что-то непонятное, а после применяют на этом существе. Но ничего не происходит. Обстановка сохранялась долго. И вдруг рядом с ним на крышу приземлился, используя финта, Сименторий.

– Что происходит?» - как ни в чём не бывало спросил он. Йимир хотел было поинтересоваться, почему это он заговорил с ним ни с того ни с сего, но подавил в себе это желание и принялся отвечать:

– Да вон, одержимый, я так понял. Они что-то с ним делают, а он…

Сименторий перебил его:

– Да чего с одержимым возиться-то?! Водой его надо облить, и саткар сам вылезет!

Последнюю фразу он сказал во всеуслышание, а после спрыгнул к этому самому одержимому, на ходу производя магию воды. Поток холодной стихии устремился на лежачего. И, как только первые капли коснулись его тела, тут же раздался жуткий рёв, словно дизалдоф был раненный в бок. Все перепугались не на шутку. Но псары сработали мгновенно – краснокожий маленький саткар был пленён и больше никому не мог причинить вреда. Жертва тут же оклемалась и впала в недоумение, пытаясь узнать, что произошло. Сименторий кинулся помогать. Но соглядатаи кольера не могли это оставить просто так. Схватили и самого освободителя.

Йимир никак не мог перестать беспокоиться за своего друга. Псары допрашивали его, и ктиоханин использовал магию ветров, чтобы подслушать то, о чём идёт речь, не угрожает ли Сименторию какое-нибудь заключение в темницу или разбирательство с мондом. Однако ему так и не удалось это сделать. Псары оказались не такими уж простачками. Обвести их вокруг пальца оказалось невозможно. Один тут же перенёсся к Йимиру и сковал его движения, но не огненными кандалами, как это любили делать зактары, а какой-то другой магией, даже смесью магий. Сын Талата не успел понять, какой именно, потому что эти чары затмили ему сознание, так что чародей стал ощущать эфир очень и очень тяжело. Соглядатай повёл его к Сименторию, зактару и саткару. Йимир старался не смотреть на октара, чтобы не выдавать никакой связи с ним. Однако Сименторий сам всё испортил, без задней мысли сказав псарам:

– Отпустите его. Он ни в чём не виноват.

Зоркие взгляды из-под капюшонов глядели ему, казалось, прямо в душу. Один из псаров подошёл к нему поближе и, по всей видимости, стал что-то расспрашивать. Но Йимир, скованный их простой, но достаточно действенной магией, не мог слышать, о чём были их речи. К Йимиру обратился уродливый огненный коротышка:

– О великий Йимирон, я отрёкся от Кайлионы, а теперь отрекаюсь и от Аббалитона, поэтому прошу, молю, прими моё служение тебе. Возьми своего верного служителя под свою опеку. Я не хочу возвраща…

Другой псар не дал ему закончить предложение и произвёл магию, после чего саткар замолчал. Йимир поймал на себе мгновение пристального взгляда соглядатая отца, а после тот отошёл от него. Йимир глянул на огненное существо. Короткие ножки, короткие ручки, вздувшийся живот, круглая голова, сморщенное лицо, в складках которого угадывались рот и глаза. Небольшие уши вырастали почти из макушки. «Что могли бы означать его слова? – завертелись мысли в голове будущего талами, - Почему он назвал меня Йимирон? Что значит его отречение от других двух господ? И зачем этот коротышка пожелал присягнуть на верность мне?» Немного подумав над этим, но так и не придя ни к каким выводам, Йимир сосредоточился на том, что происходит с Сименторием. Псар так продолжал тихо разговаривать с ним, а тот ему таким же образом тихо отвечал ему. Изредка соглядатаи кольера что-то спрашивали у зактара. Его ответы были короткими, но, самое главное, исчерпывающими. К Йимиру никто не подходил и ничего не спрашивал. Время от времени сын кольера обращался к саткару. В ответ он лишь молча смотрел на Йимира. Вскоре зактара отпустили, и беседы велись только лишь с октаром. Но со временем было принято решение отпустить также их с Йимиром. Что будут делать с саткаром, неизвестно. Однако двое чародеев не хотели задавать каких-либо вопросов этим скрытным сенонцам, а потому заторопились уйти с места этого происшествия.