Разглядывая их души, я видел, что умом они принимали мои слова, однако сердцами отвергали это и не желали мириться с собственной ничтожностью. Но вслух сказать что-либо побоялись по этому поводу. Лишь только когда я вновь отделился от них, чтобы продолжать пребывать в одиночестве и подальше от этих скверных сознаний, они принялись возвеличивать самих себя, чтобы восстановить собственную репутацию, которую попрал «этот самодовольный и маловерный отступник, готовый предать Святую Империю». Да, слова их были очень острыми, однако так принято среди лармудов, что никто из них не восстанет против себе подобного. Каждый громила держал в своём уме, что раз уж он служит в Святой Империи, раз уж Сакраарх даровал ему свою милость и свою силу, так что он удостоился чести быть лармудом, тогда всё в порядке. Для них положение человека всегда было доказательством праведности. Лерады и простые люди в их глазах стояли на одной ступени, потому что стражниками как раз становились простые люди, а, значит, меж ними пропасть не такая большая. На чародеев они не смотрят свысока. Больше не смотрят свысока, потому что сатлармам, обладающим магическими знаниями, удалось завоевать их расположение своим поведением. Лармуды видят, как эти чародеи изо всех сил стараются служить на благо Святой Империи, что не вовлекаются в пороки и скверну, а потому перестали глядеть в их сторону, чтобы высматривать нечестие и коварство. Но это же и служит их изъяном, ведь теперь они упускают из виду нечестие, которое начинает проникать в сердца ордена чародеев.

Лармуды считают праведность своим мерилом. Однако ж здесь они проявляют излишний фанатизм, из-за чего порой выходят за границы Священной Белой Книги. А ведь превышение полномочий также есть грех, который не очень-то нравится правителю. В любой системе важна точность исполнения, не допускать преуменьшения значимости слов, но и ни в коем случае не переходить границы написанного. Если уж лерады постоянно преуменьшали значение законов своей империи, то лармуды действовали совершенно иначе – ставили себя выше закона, придумывая того, чего нет в книге, дарованной Сакраархом сатлармам. К примеру, та самая проверка, которую Туонил недавно устроил Вехойтису. В Священной Белой Книге нигде не даётся руководства о том, чтобы каждый желающий войти в какой бы то ни было город Святой Империи, доказывал своё право пребывания в этом городе с помощью сражения. И да, можно бы подумать, что нигде и не запрещалось устраивать такую проверку, а потому фурук Озентвалла не совершил греха. Однако, чем примечательная Святая Белая Книга, так это тем, что там очень мало законов, но в основном записаны основополагающие истины, которые можно применять в разных условиях и обстоятельствах. К примеру, Сакраарх сказал, что каждый в Святой Империи обязан с уважением относиться к свободе выбора другого человека. Будто то благо или нечестие. Но во втором случае нужно предать отступника поруганию, чтобы он раскаялся. Однако делать это нужно с кротостью и уважением, чтобы в святых служителях не зародилась скверна. Истина в данном случае заключается в свободе. Города – это крепости, в которых каждое существо ищет убежища. И препятствовать кому бы то ни было свободно входить в крепости означало попрать истину о свободе. И не только. В Святой Белой Книге есть множество принципов, которые затрагивает это повеление фурука проверять каждого входящего в его город. Я же привёл не самый очевидный из них. Таким образом получается, что Тебентил ставил свой закон выше закона их протектора и выходит за границы воли своего господина. Это было грехом.

Таким образом получалось, что наличие людей в Святой Империи было большим изъяном. Они не могут придерживаться равновесия. Им постоянно необходимо удаляться в крайности. Это их особенность, как грешных существ, несовершенных творений, в которых нет силы великого. И, сколько бы ни отыскалось признаков этому, очевидных и не очень, они будут продолжать это делать, а ещё, помимо этого, утверждать, что они поступают правильно, что они действуют сообразно своей сущности, что изменить их уже не получится. Да, меч тоже затупляется, однако ж его можно исправить. И ремни на доспехах могут лопнуть, так что перестанут держать, но их чинят. Всё, что приходит в негодность, в кратчайшие сроки исправляется, чтобы продолжать служить дальше. Человек, являясь негодным существом, не поддаётся исправлению. И в этом заключён также один из грехов.

Колентеил был самым обычным лерадом. Он ничем не отличался от всех остальных, однако ж другие стражники считали его святым и всегда говорили ему, что он уже на половине пути к нимкару. Обычно так говорят о том, кто готов стать лармудом. Но мнение сатлармов по этому поводу не является мерилом. Таинство обращения лерада в лармуда всегда было скрыто от умов и глаз. И множество всяческих мифов с предположениями вокруг этого крутится. Кто-то считает, что лерад, в котором скопилось достаточно праведности, чтобы стать лармудом, убивает сам себя, и его тело в тот же миг преображается, так что он пробуждается от смертного сна уже изменённым. Иные думаю, что апогеем этого процесса служит смиренная и долгая молитва в храме, по окончании которой он как раз таки преображается. Входил лерад, выходит лармуд. Третьи полагают, будто бы нимкары замечают того, кто готов стать ближе к ним, приходят к такому человеку и возлагают на него руки, чтобы могущественная сила снисходила на него и меняла тело с душой. Но на самом деле всё намного проще. Есть ордены, где воспитываются лармуды. Туда приглашаются те, кого фурук или улфурук, а также некоторые из громоздких воздаятелей признают достойными. С ними проводится серьёзная тренировка, чтобы подготовить физическое тело к ношению тяжёлых доспехов. Но также во время этой тренировки новый лармуд изучает устав, в котором говорится, что входит в обязанности могучего воздаятеля и что запрещается ему делать. Помимо этого, на изменение личности влияет также пример других членов его ордена. Если в самом начале лармуд ещё напоминал лерада, то в конце, когда он уже надевал свои доспехи, он был неотличим от своих собратьев. Но даже так, формирование могучего бойца Святой Империи продолжалось. Теперь на него начинала воздействовать сила Сакраарха. Да, он существует, но после Мордалали практически перестал участвовать в жизни сатлармов. Эта сила была неощутима, однако они каким-то образом понимали, что с ними их владыка. И это понимание вызвано не их фанатизмом, якобы они настраивают самих себя на то, что с ними их протектор и они справятся с любой бедой. Нет же, разглядывая их разумы, я видел, что они это именно осознают. Сам я никогда не ощущал на себе воздействие силы их владыки, но видел, что они отчётливо осознают, в какой мере одарены могуществом света. А потому, если кто-то сомневается в собственных силах, лармуды никогда не уговаривали его. Это значило, что воитель взвесил свои возможности и понял, что он не справится с поставленной задачей. В этом не было ничего зазорного. Просто формирование могущества лармуда продолжалось, и нужно было время для того, чтобы он стал пригоден для исполнения той или иной задачи. Так, продолжая служить и взращивать в себе святые силы Сакраарха, тяжёлый латник готовился к превращению в нимкара – высшую форму святого служителя, некое духовное существо, что-то на подобии призраков некрополиса, которые не обладают плотью, но способны взаимодействовать с миром физическим. Теперь уже для лармудов таинство перевоплощения в нимкара остаётся загадкой. Но, в отличие от лерадов, они вовсе не зациклены на том, чтобы пытаться строить теории, как именно это происходит, а сосредоточены на исполнении своих обязанностей. Да, такой настрой заслуживает уважения. И как же он отличается от настроя стражей. Воздаятель на фоне того, кем он раньше был, выглядит очень и очень внушительно. С ним происходят поразительные изменения. И всё же одно остаётся неизменным – грех. Да, под действием святой силы он тоже преображается. Но факт остаётся фактом – он никуда не девается. А потому можно предположить, что и нимкар, полученный из лармуда, также перенимает от него эту ничтожность, которая, может быть, и преобразуется во что-то новое, однако всё же остаётся грехом. И, получается, духовная сфера наполняется существами, заражёнными этой скверной, которая, словно едкая зараза, передаётся от одного к другому, что ведёт к рождению гнусных идей, слов, поступков и поведения. Так что нечего удивляться, что в империи святости и света происходят всяческие несчастья на подобии Малалитали.

Так вот, все думали, что Колентеил как раз таки готовился стать лармудом, а всё потому, что его часто видят за чтением Священной Белой Книги. Для этого он отделяется от всех, поднимается на самый верх крепости, где практически никогда никого не бывает, и читает слово протектора к его верным земным слугам. Как на это реагировали лармуды? Никак, ведь их не интересовала жизнь лерадов.

– Пусть он читает закон нашего владыки, - говорили они, - Быть может, научится уму-разуму и станет настоящим воителем.

Пока он не обратится одним из них, никто из могучих воздаятелей даже не посмотрит в его сторону. А ведь стоило бы, потому что Священная Белая Книга была лишь прикрытием для его истинных дел. На самом же деле он читал запрещённую в Святой Империи ересь Богохульника, так называемую чёрную книгу. Да, трактат этот не был больших размеров по сравнению с учениями Сакраарха, а потому, вложив одну книгу в другую, он лишь делал вид, что приобщался к милости и закону протектора всякой святости. На самом же деле он впускал скверну тёмных знаний в свою голову. Свет должен противиться тьме. И если бы Святой Империи удалось искоренить грехи из душ людей, то, скорее всего, так бы оно и стало – скорее всего, этот лерад захлопнул бы скверное чтиво в тот же миг, как понял, что это – ересь. Но грех в его душе начал резонировать с тем, что он вычитывал из этой рукописи. И, сплетаясь воедино, эти две скверны прорастали настолько глубоко, что становились неотъемлемой частью сущности этого человека. Он не видел ничего плохого в том, чтобы обладать этими знаниями. И даже более того, Колентеил считал их правильными, истинными, тем, что ему было необходимо.

Содержание чёрных книг сильно напоминало рукописи Санума, которые хранили в себе знания по призыву саткаров. Да, рукописи ещё обучали, как воскрешать бессмертных, и в этом они всё-таки отличались, но в том, что касается саткарологии, они повторяют друг друга в точности. Однако и здесь были незначительные различия. В то время, как Санум описывал лишь магическую практику, эти чёрные книги в эту самую практику вплетали пропаганду, из-за чего тот, кто принимал эти знания, не только учился быть саткаралом, но и перенимал мировоззрение отступников. Вот как начиналась чёрная книга: «Свободен не тот, кто нашёл способ снять оковы, а тот, кто нашёл оковы, которые по душе ему» Даже если человек крайне осторожно подходит к выбору того, что читать, страшась, как бы ему невзначай не попалась как раз таки эта самая чёрная книга ереси, то это высказывание настолько интересное, что каждый, читающий его, независимо от того, согласен с ними или нет, не заподозрит, что с этого и начинается путь по страницам запрещённых знаний.

Дальше Богохульник пишет: «Сколько цепей ты носишь на себе? Быть может, ты связан семейными узами? Быть может, трудовыми? Быть может, узами служения? Не удивлюсь, если всеми сразу. Насколько бы крепкими ни были эти цепи, есть та, которую невозможно разорвать. Имя ей – жизнь. Да, мы все носим на себе кандалы этой жизни. Кому-то они жмут очень сильно, потому что ему приходится удовлетворить целый каскад своих физиологических потребностей. Кто-то их практически не ощущает. Но есть оковы, ношение которых даёт тебе ещё большую свободу, чем вообще их отсутствие» И после этих слов он описывает начальные этапы познания сопна. Тот, кто искал мистические оковы, что дают большую свободу, обрадуется этим знаниям. Тот, кто просто читает эту книгу из интереса, даже не замечает, как начинает уже впускать в себя знания тёмных искусств. И ведь вся ирония состоит в том, что большинство читающих никогда не смогут даже начать практиковать те знания, которые были тут заложены. Однако этого и не нужно было. Потому что всякий, кто начал впускать эти знания в свою голову, уже переступил порог. Достаточно того, что изае – магия слов – начал действовать на ум читающего, незаметно меняя мышление так, что он начнёт считать чтение этой книги необходимостью наравне с приёмом пищи и сном. А практичные занятия по магии сопна так вовсе помогут в том, чтобы изае глубже проник в его разум, ведь он предполагает, что прикасается к каким-то могущественным знаниям, когда как его разум лишь только шире открывается для власти магии слов. А среди практики продолжает вкрадываться пропаганда. И если первый урок со всей скромностью пропагандирует новые ценности, то второй сразу же переходит к сути, называя имя нового для читающего божества – Аббарон. А в третьем так вовсе уже открыто призывается возносить этого саткара, после чего на протяжении всей книги вперемешку со знаниями из Мастерита Саткараолу передаются и различные догмы его учения. Из-за такого построения текста, приправленного магией слов, чёрные книги способны завлекать в тенёта ереси даже самых осторожных исследователей.