Учитель усадил двоих учеников перед собой и принялся расспрашивать, как их зовут и какие магические знания они уже получили. Все эти ответы он тщательно записывал. А, когда допрос закончился, он отложил все свои рукописи и принялся объяснять молодым умам азы тёмных искусств. Так ни с того ни с сего началось обучение двоих первейших рыцарей скорби.

Наставник объяснял всё очень доходчиво. На основе кельте или магии проклятий он вводил новых черномагов в курс дела, воспитывал в них тёмные искусства, формировал их тёмные ауры. Кристополк и Валантал схватывали всё на лету и непрестанно спрашивали мрачного чародея, когда же они приступят к практике, чтобы закрепить полученный результат. Но тот находил постоянные отговорки, почему они этого не делают: потому что в тёмном искусстве всё не так; или кельте нужно познавать именно так, а не иначе; или сейчас период такой, что эфир слишком тесно переплетён, и лучше пока отложить практические занятия в этой сфере. Но ребята оказались смышлёными, а потому не велись на эти уловки. И, в конце концов, видя это неугасимое стремление докопаться до истины, их учитель преисполнился уважения и всё-таки раскрыл истинную причину, почему они не практикуют магию проклятий – потому что в Святой Империи запрещено применение тёмных сил. У двоих учеников возник вполне закономерный вопрос: почему же тогда они втроём сейчас заняты исследованием этого тёмного искусства? И тогда тёмный маг рассказал им о своей участи, немного приукрасив свой рассказ о том, как воинство доблестных лерадов и лармудов явились за ним в тот мир, где он в полном одиночестве упивался величием тёмных сил, они сразились, и он победил их. Но, чтобы они больше не преследовали его, он согласился помочь им. Оказывается, тёмные твари становятся сильнее и начинают одолевать всех этих лерадов и лармудов. Даже с помощью чародеев, которые предали своё мастерство и решили примкнуть к Святой Империи, сатлармы не были успешны. Учитель усмехнулся:

– Это не враги стали сильнее, а, наоборот, святоши ослабли. И вместо того, чтобы взяться за свои догмы, а также возобновить служение своему светлому божеству, они прибегают к помощи тьмы. С моей поддержкой они хотели прикоснуться к тёмным искусствам и понять сущность своих врагов. Вот невежи. Но что им может дать один тёмный, да и при том ещё не состоящий в их рядах? Нужно было новое решение. И они его нашли – создать вас, новое поколение чародеев, которые будут разбираться во тьме и служить на благо света. Удобно, да? Чародеи, рождённые в Святой Империи, преданные догмам светлого божества, станут носителями тьмы и будут своего рода экспертами в тёмных делишках. Но как по мне, вы станете посмешищем. Вы будете презираемы по всей империи. На вас будут указывать пальцем и говорить для того, чтобы преткнуть кого-нибудь. Ваш образ будут использовать для того, чтобы пугать вами непослушных детей. Вы будете отшельниками, которых станут заверять в том, что ваше ремесло очень важно, однако к вашей помощи никто не будет прибегать. Попомните мои слова.

Ребята всё это учли, но против ничего сказать не могли. Если это угодно Святой Империи, они будут это делать. Наставник остался равнодушен к этому. Они были не его детьми, а потому и не ему нести за них ответственность. Он лишь сделает то, к чему его принудила Амалиила, а после он исчезнет из этих чертогов.

У Кристополка и Валантала было отнято их детство. Ребятам хотелось играть и резвиться, ведь им всего-навсего было восемь и девять лет отроду. Но учитель поставил перед собой цель – вложить в их головы как можно больше знаний, а потому подавляющее большинство времени эти двое только лишь обучались тьме, не видя белого света. Они противились этому, но маг не уставал им говорить:

– А вы чего хотели? Это ж тьма. Она только так и познаётся.

Конечно же, он им врал. Ему не было никакого дела до того, как растут и развиваются эти двое. Главное, поскорее завершить всю эту возню и освободиться из своего рабства. И таким образом в будущих сатлятагах взращивалась не только тьма, но и фанатизм, некая жадность, которая заставить их быть поглощёнными этой тьмой. Возможно, план Амалиилы был бы более успешен, если бы этот тёмный подошёл со всей практичной мудростью, а не торопился закончить своё дело. Да, завербовать его они не моги никак. А потому и он не имел никакого желания вкладываться в этот проект ненавистной сакры. Так что замысел правительницы Сэкроса был обречён на провал уже с самого начала. Но пока это не было ни для кого очевидным, Кристополк и Валантал продолжали учиться теоретическим основам тёмных искусств.

Так проходит примерно год. Юные дарования впитали в себя столько тёмных знаний, что уже не могли сдерживать себя. Эти знания рвались наружу, и тёмный наставник не знал, как уже и быть. Выход здесь имелся – довести до сведений Амалиилу. И пусть сакра ищет возможность для того, чтобы дать юным ученикам место для практики своих тёмных искусств. Те многочисленные приборы, которыми была усеяна лаборатория, предназначены больше для экспериментов, а не обучения. Иными словами, этим всем Кристополк и Валантал должны будут пользоваться, когда станут полноценными чародеями, ну или хотя бы уж сделают первые шаги к этому. Всё это нужно было для того, чтобы отыскивать методы борьбы с тьмой. Изредка, в те мгновения, когда учитель был в приподнятом настроении, он рассказывал двоим ученикам, для чего предназначен тот или иной инструмент. Например, синемит, с помощью которого можно определить слабые стороны конкретного существа путём изучения синемии его магической ауры. Или катондат, необходимый для определения противоположностей. Если удалось заполучить частицу плоти, духа или сущности какого-то существа, то катондат способен определить, какая сущность будет ему противоположна, чтобы уже на основе этого создавать самое эффективное оружие против него. И эти рассказы только лишь подбавляли и так растущий интерес к тому ремеслу, которое они уже изучили, кажется, вдоль и поперёк. Наставник оттягивал момент, хотел вложить в юные головы как можно больше знаний, чтобы после перехода к практике больше не возвращаться к теории, но становилось совершенно очевидно, что без практичных занятий было никак. А потому он не на долго оставил двоих будущих сатлятагов и вернулся совсем скоро в сопровождении лармуда. Но Кристополк и Валантал поняли, что это был не самый обычный сатларм. Им никто не говорил, но они догадывались: перед ними стоял нимкар-посланец Амалиилы, принявший облик человека. Он какое-то время смотрел на двоих юных чародеев, а потом глухим и глубоким голосом, свойственным всем лармудам, сказал, что учитель хорошо справляется со своим поручением. После этого лармуд ушёл, и ребята снова пытались впихивать в свои умы теорию. Однако без практики это было очень и очень сложно.

Через несколько дней лармуд вернулся. О чём они с тёмным чародеем говорили, ребята не знали, но после этого они переехали в одинокий деревянный дом, в котором некогда жил Кристополк. Этот дом находился в лесной глуши подальше от света и жизни – самое то, чтобы прибегать к тёмным искусствам. И там, в этом уединении, трое тёмных чародеев практиковали свои знания.

Для юных умов это было именно то, что нужно. Они проклинали друг друга, а после этого стирали проклятья, они проводили несложные тёмные ритуалы и разговаривали с саткарами, они даже прибегали к некромантии, обращая в нежить местную живность. По лицу наставника было сложно сказать, гордился он своими учениками или же негодовал из-за каких-то ошибок, которые были для них двоих незаметны. Но вот загадочный лармуд, который стал посещать их каждые десять дней, не скупился на похвалу. Каждый раз, как он придёт и осмотрит двоих исчадий тьмы, из-под его глухого шлема польётся похвала. Учитель время от времени куда-то исчезал, но всегда возвращался, чтобы преподать новые наставления и дать направление для их развития. А Кристополк с Валанталом были уже настолько поднаторевшими в тёмных искусствах, что могли справляться практически без него. Да, учитель исчезал, а нимкар, прячущийся за личиной лармуда, стал появляться всё чаще и чаще. Он стал не только рассматривать их сущности, но расспрашивать о самочувствии, о планах, о стремлениях. Иногда он давал им поручения, как будто бы испытывая их, смогут ли они сделать то или это. И ученики откровенно удивляли его тем, что справлялись с этими задачами. Так, место тёмного учителя занял светлый экзаменатор. Кристополк и Валантал пытались узнать его получше, но и он не пожелал открываться им. Только если маг делал это из-за того, что его совсем не интересовали эти двое, то нимкар не хотел прикасаться ко тьме. Да, это было своего рода лицеприятием. И двое уже довольно взрослых парней это понимали. Да, было неприятно и обидно, однако они это сносили. И не просто сносили, а впитывали, вплетали в свою сущность, из-за чего формировалось их мышление как изгоев. Они позволяли быть ненавидимыми для других. Они ненавидели самих себя. Однако вскормленная с молоком матери преданность Святой Империи не позволяла им превратиться во врагов сатлармов, не позволяла им стать вольными чародеями-отступниками.

Так прошло много лет, и вот, будучи уже полноценными тёмными чародеями, двое мужчин возвращаются в лабораторию, где большинство инструментов магических экспериментов так и остались для них непонятными. Тёмный учитель сгинул бесследно, сделав своё дело, и теперь Кристополк с Валанталом сотрудничали непосредственно с представителями Амалиилы. Лармуд велел им закончить познание всех устройств, которые были созданы их наставником, а после исчез и вернулся с первым материалом для исследования – рука саткара. Да, настоящая красная пятерня с мощными чёрными когтями и покрытая какими-то костяными наростами, словно бронёй. Чародеи, впитавшие тьму, скрыли своё удивление глубоко в своих душах, но от вопроса всё-таки не удержались, как им удалось получить часть тела саткара, когда как это существо после смерти обращается во прах? Лармуд лишь ответил, что это не должно их заботить. Им нужно сосредоточиться на поручении от Амалиилы, а именно изучить эту часть тела врага и узнать самые действенные методы его истребления. Сказав это, он оставил двоих чародеев наедине. Кристополк и Валантал серьёзно подошли к этому делу, даже не подозревая о том, что это было очередным испытанием. Много дней они проводили всевозможные эксперименты над этой рукой и выяснили всё, что только можно. А потому, как только лармуд вернулся снова, они предоставили ему полный отчёт о своих исследованиях. Тот прочитал всё, что удалось узнать этим двоим, и, не проронив ни слова, исчез. Но не успела опустить ночь над столицей, как в лабораторию тёмных чародеев явилась сама Амалиила.

Сияние сакра ослепило двоих людей, так что они не могли её увидеть, а мощь её светлой сущности лишила сил тёмных чародеев, так что их ноги подкосились, и они оба пали ниц перед владычицей. Паника подступила к сердцам, и тела их объяла сильная дрожь. Они не просто не могли ничего поделать, но даже не понимали, что вообще происходит. Кажется, они умирали. Но вдруг в их ушах раздался властный женский голос, который имел успокаивающее воздействие на их человеческие сущности:

– Кристополк и Валантал, преданные служители Святой Империи, внемлите словами Амалиилы, владычицы Сэкроса, одной из восемнадцати приближённых Сакраарха. Вы отдали свои души, тела, силы и время для служения Святой Империи. Ваше самопожертвование было оценено по достоинству. А ваш качественный рост поражает воображение. Вы подаёте всем нам пример в том, как и мы должны отдаваться святому делу. Я вами довольна. – Чуть помолчав, она продолжила, - Издревле Святая Империя тесно придерживалась законов Великой Книги Света. И этот самый свет, чистый и праведный, озарял наш путь, поддерживал наши души, повергал наших врагов. Прошло множество столетий, но ничего не изменилось. Мы всё так же продолжаем следовать по тому пути, который нам был указан в самом начале. Да вот только весь остальной мир не стоит на месте. Тьма, что сгустилась на границах наших владений, продолжает расти и укрепляться. Наши враги находят новые, ещё более изощрённые методы искажать свет и праведность. Постепенно, медленно и верно свет начинает уступать тьме. Порождения зла, которые алчут наших светлых душ, просачиваются в города и селения, находящиеся под протекторатом нашего славного владыки. Там они сеют смуту и раздор. Вы наверняка слышали, а, может, и читали о Малалитали, в результате которой пала одна из самых прекрасных башен Святой Империи – Алмаэ. Теперь в том мире расположилось огромное пепелище, на котором нет места праведности. И неизвестно, выветрится ли когда-нибудь оттуда дух скверны, чтобы восстановить прекрасный мир любви (алмае или алмаэ с древнего наречия обозначает любовь). Но падение этой башни сполна показало нам, насколько сильной стала тьма. И просто так оставить это мы не можем. А потому Сакраарх поручил всем нам отыскать способы, как ослабить врага или усилить союзников. А вот, вы двое – мой ответ на просьбу нашего властелина. Вы будете воителями скорби (дословно «сатлятагами»), которые будут смотреть на нашего врага, но без ненависти или страха, а своим мрачным взглядом лишь с одной целью – исследование. Вы будете изучать тёмных, мерзких, ничтожных порождений, будете иметь дело с отступниками и предателями, чтобы понять, как они мылят, чем они живут, где их сильные и слабые стороны. Вы станете святой тьмой, несущей зловещее возмездие тем, кто посмел противостать нам. Вы станете мрачными рыцарями, стоящими на страже наших светлых душ.Вы обратитесь теми, кто несёт скорбь на своих душах, но лишь для того, чтобы эту самую скорбь не познали все мы. Вы станете звеном, которое объединяет свет и тьму. Вы – будущее Святой Империи. Вы – наше новое творение, которое затмит неправедную тьму тьмой праведной, чтобы через эту праведную тьму воссиял свет истины. Мы верим в вас, Кристополк и Валантал, потому что даже невооружённым глазом видно, что несмотря на тьму в душе, вы остаётесь всецело преданы свету. Вы – доказательство того, что тьма – это не приговор и не судьба, а выбор, который каждое существо делает самостоятельно. А потому для тех, кто погряз во тьме, кто укоренился в злых делах и не собирается обращаться от всего этого, нет прощения. Это его или её осознанный выбор. Так пусть те, кто не желают обращаться от тьмы к свету и от зла к добру, будут при вашей поддержке изничтожены и никогда не прикоснуться ни к чему святому, чтобы осквернить это.