Вскоре чародеи могли отвлечься от Фисталуона, потому что архидур перестал использовать магию, ведь на него напал ратард и связал бесконечной битвой. Но даже полководец воинства Хора был бессилен против созданного из войны, а потому, выдержав лишь небольшое количество ударов пришельца из Атрака, он покинул поле битвы, используя пентаграмму. Что ж, становилось совершенно очевидно: Кальдебарсон и Аббалитон теряют здесь позиции. А потому проклятые перераспределяют силы, чтобы нападать на другие ключевые точки. Чародеи в это время переключились на аздунов. Три громадины уничтожены, так что исполинские тела рассыпаются в прах, не оставляя после себя и следа. И всё же, несмотря на это, множественных саткаров осталось ещё достаточно много – 10 проклятых, потому что за время этой продолжительной битвы здесь образовалось ещё шесть аздунов, которые направлялись тут же в бой. Валирдалы взяли на себя по одной твари и поддерживали нас, а также ратардов в том, чтобы истреблять их.

Но Фалкану пришлось сменить цель для своей магии. А всё потому, что аздуна, которого он начал повергать с помощью своих чар, не нужно было уничтожать. Он это понял потому, что, во-первых, там не было багрового воителя, во-вторых, наши действия были направлены, скорее, на его удержание, нежели на причинения вреда, а ещё он узнал представителей третьего мира-аномалии – сариномов. Два так называемых светящихся клинка и несколько учёных прибыли из Флаксизо, чтобы изучить это странное явление, ведь в мире технологий существует отдел по изучению зла – Зурнор, где разрабатываются различные средства по обезвреживанию и устранению существ, препятствующих свершению великого предназначения. Исследование аздунов выявлено перспективным. И зур’ул по имени Длакс возглавлял эту группу.

Также сариномы были замечены в лагере людей. Конечно, учёные из Флаксизо весьма смышлёные и подкованные в техническом плане, да и в магическом ремесле они тоже не обделены способностями, однако ж раскрыть людей, находящихся под покровом могущественных чародеев, да и притом затаившихся в укромных уголках, они уже не были способны. Да, их нарукавные компьютеры давали знать, что здесь кто-то есть, но открыть их не могли. Только лишь там, где орудовали сенонцы и проводили исцеление раненных, можно было видеть людей. Эти уже поняли, что здесь собрались только лишь союзники, а потому не боялись людей среднего роста с фиолетовыми глазами. А те вручали им особые подарки – небольшие лазерные пистолеты. Так, один мужчина, получив это оружие, обрадовался и спросил, неужели им разрешено воевать с саткарами наряду с бессмертными. Сарином ответил:

– Нет, это для самообороны.

Человек попытался уговорить дарителя разрешить им сражаться за свой мир, но изобретатель сказал:

– Саткары – это существа, стоящие на одну ступень выше вас, людей, - чуть помолчав, он добавил, - Пока что на одну ступень. Когда они разовьются, – а это вопрос времени, – эти существа станут ещё сильнее и ещё опаснее. Поэтому если ты облачишься в доспехи, которые сделают тебя во множество раз сильнее, и возьмёшь в руку оружие, которое сравняет твой удар с ударом бога, всё равно тебе не выстоять против порождения Хора. Он одним только лишь усилием воли сможет сокрушить твой разум и твой дух. Поэтому самый лучший вариант для вас – выживать, а не лезть в пекло.

– Понятно. А тогда для чего нам это оружие?

– Чтобы защищаться, когда другого выхода нет.

Конечно, мужчина не смог понять и, как следствие принять мысль о том, что человеку ни за что не совладать с саткаром, однако, как и все люди, принял пистолет сариномов и настроился использовать его лишь по назначению.

Но подобное сражение происходило не только здесь. Вся планета в разных участках так или иначе была усеяна сражающимися. Где-то таким образом шла битва за человеческие поселения. Где-то бессмертные напали на скопления краснокожих. Где-то ратард или ваурд, перемещаясь по пространству в поисках врагов, находил-таки того, кого нужно предать гибели. А в одном месте происходило сражение между людьми и сик’хайем. Нет, эта планета была заселена исключительно людьми, валирдалами и бессмертными. Но сик’хайская девушка тут оказалась неслучайно. В разговоре с Куртом Алостис сказал, что в этом измерении заселены целых две планеты. И хоть трогдалод не обратил на это внимания, но бессмертный не солгал и не проводил проверку внимания этого человека. Уж так получилось, что в этой звёздной системе две планеты находятся в зоне, где может существовать жизнь. На одной проживают люди, на другой – следовательно, сик’хайи. И, наверное, зеленокожие в технологическом развитии ушли дальше людей, а потому прилетели на космических кораблях сюда? Но это неверно. Стоит даже посмотреть на эту хвостоногую воительницу, которая извивается и отбивается от разъярённых людей. Она облачена отнюдь не в скафандр и сражается далеко не каким-нибудь замысловатым технологическим оружием. Чупирога была самой обычной, какую можно видеть везде, во всех измерениях, в которых обитают эти дикие народы, стремящиеся лишь к одному – принести в жертву своим несуществующим богам всё, что только живёт и движется. Но этот бой против четверых не был охотой – она отбивалась от них и явно не хотела причинить им вреда. Это, наоборот, люди первые напали на неё. Рядом на земле остывает след пентаграммы. Она уже поняла, что люди не знают наречия, на котором изъясняется её народ, а потому уговорами заниматься тут бессмысленно. Сик’хайка пыталась показать своё преимущество, а мгновения, которые она уличала между их нападениями, использовала для демонстрации своих мирных намерений – втыкала своё копьё в землю и выворачивала пустые ладони к людям. Отважные воители и рады были остановить эту бессмысленную битву, потому что и сами уже выдохлись размахивать своими арматуринами. Но почему-то каждый раз собирали остатки своих сил и нападали вновь. Чупирога же, в отличие от них, совсем не устала отбиваться и уклоняться. Её тело было неуловимым, а глаз зорким, так что они, обладая численным преимуществом, не могли застать её врасплох.

Однако этому бессмысленному танцу смерти пришлось остановиться, потому что явился Голестис. Прибытие бессмертного вызывало ужас на лицах людей, когда как сик’хайка, наоборот, успокоилась. Поравнявшись с разорадом, она заговорила на своём языке, но нам не нужно было изучать слова, потому что мы прозревали мысли.

– Спасибо, что остановил их. А иначе я застряла бы тут надолго.

Голестис отвечал ей на её же языке:

– Ты бы просто могла увильнуть от них.

Она посмотрела на четыре пистолета, что лежали в стороне от места их сражения, а после отвечала:

– Их маленькие оружия могли бы догнать меня.

Разорад глянул на мужчин и заговорил уже на их языке:

– Почему вы напали на неё? Очевидно же было, что она – не саткар и явно не желала с вами сражаться.

По всему было видно, что люди натерпелись уже многого, ведь они – беженцы, которым удалось спастись от участи быть уничтоженными саткарами. Они пребывали в некоем полубезумии, но всё же здравомыслия хватало, чтобы отвечать:

– Она вылезла из этого огня! Пыщ – и она стоит перед нами!

– Но ведь она не краснокожая и не желала с вами сражаться. Все признаки на лицо.

– Ну уж нет! Мы видели, как эти твари залезают внутрь нас и управляют нами! За нами один такой следовал и всё кричал, что он свой, что он свой. Ну мы и впустили этого своего. И только посмотри, сколько нас осталось после этого! Ну уж нет, мы не доверяем тем, кто появляется в огне.

– Сами виноваты. Если бы вы не подняли мятеж и не подумали, что будет лучше жить самим, тогда вы не стали бы лёгкой добычей для саткаров. А это и не саткар вовсе.