Шипя и рыча, сик’хайи помчались на врага, который пребывал в ступоре от того, что сейчас произошло. А, когда начались сражения, им вовсе показалось, что врагов неисчислимое множество. Среди проклятых началась паника, и они стали бессмысленно метаться по всему лагерю, чтобы найти выход. Однако, куда бы ни прильнули они, везде их ожидали светящиеся в ночи жёлтые глаза противника. Страх разорада не позволял проклятым собраться с мыслями, а только лишь плодил панику. Калистис, пребывая в облике тени металась над будущим полем битвы и глядела за тем, как шансы на победу уравниваются. Она не позволяла страху ослабить хватку, а потому, если паника начинала спадать, бессмертная вновь её нагнетала. Больше она никак не участвовала в этом. Сик’хайи, помня то, что рассказала им предводительница, были беспощадны и стремительны. Один удар – одна смерть, а после этого – следующая жертва. А по мере того, как количество врагов уже становилось меньше числа нападавших, рассеивался и страх, так что саткары постепенно начинали оживать и старались бороться. Но не могли воспрянуть, потому что рептилии продолжали нещадно напирать. Количество мигов приблизилось к нулю, и некоторые уже начали прорываться к раждалодам, когда последние капли страха выветрились из душ проклятых, и они теперь начали перебарывать свою неуверенность. Постепенно над главой закружилась магия. В ход пошёл огонь, пока что слабый. Но каждый из нападавших понимал, что, если дать чародеям время, они обязательно приступят к чему-нибудь более смертоносному и непредсказуемому. Сик’хайи всеми силами старались прорваться к ним и нанести смертельный удар. Аршивар приметил одного из раждалодов, который начал производить не такую магию, какую обычно производят огненные чародеи, и понял, что враг снова собирает аздуна. Вот уже ближайшие к нему ражгары начали сбегаться. Второго такого ужаса, который он пережил только недавно, ему переживать, конечно же, не хотелось. Но вот только враг находился далеко, а потому до него не добраться никак. И тогда он взял свой кинжал, единственное оружие, и метнул в раждалода. Никогда в жизни сик’хайи не пользовались метательным оружием. Но сейчас, вложив всё своё неистовство, осознавая всю важность этого момента, он сделал это, и ему показалось, что даже какая-то сила направила его руку так, чтобы клинок полетел, как надо, и угодил прямиком в нужную цель – вонзившись в самое сердце, кинжал прервал ритуал, избавил всех человеко-ящеров от этой жуткой участи снова ковырять аздуна. И Аршивар возблагодарил за это Калистис, подумав, будто бы это именно их предводительница направила тот удар таким образом, чтобы он угодил прямо в цель. Хотя бессмертная уже оставила их и проникла в измерение КРЭЛа, чтобы сразиться с хранителем и сокрушить кристалл. Остальные же чародеи не додумались начать созывать ражгаров для сотворения многочисленного саткара, продолжая низвергать свою огненную силу на вездесущих противников и погибая от их точных ударов. Даже усиленная от воздействия кристалла магия не помогала им. Да, чары стали могущественнее, однако сик’хайи не были сведущи в этом ремесле, а потому не могли оценить их возросшую магическую силу. Для них магия как была опасна, так она и осталась таковой. И только лишь их предвидение ситуации и также звериная прыть позволяли избегать обрушивания огненных чар на головы. А так раждалоды погибали, как раньше. Один удар – и агония растворяет зеража, возвращая ничтожные останки его души на родину. Так что с магией было покончено быстро. А вот когда дело дошло до истребления прытких отродий Хора, начались проблемы, потому что их возросшую мощь рептилии оценить уже смогли, а потому ужасались, как же ловки и хитры были оппоненты. Когда это стало понятно, хвостатые воители перестали напирать и стали держать оборонительный строй, готовясь уворачиваться от их ударов и контратаковать. Но и здесь у них возникали просчёты. Потому что огненные твари не давали им возможности наносить ответные удары. Если ражгар нападал на сик’хайя, то у них завязывалось сражение. Когти проклятого и клинок чешуйчатого сходились в жутком противостоянии. Оба сражались на пределе своих возможностей, но никто никого не мог ранить или убить. Но, что было ещё более ужасно, так это усталость. Бой проходил на пределе возможного, а потому и сил растрачивалось неимоверно. Сик’хай уставал, когда как саткар не подавал никаких признаков слабости. Да, кристалл таким образом его поддерживал. По всему было видно, что бой затягивался. Где-то, правда, удавалось убить прыткого саткара, но это получалось лишь в одном случае – когда на него нападали сразу два сик’хайя. Ведь теперь зерталамутцев было больше, чем захватчиков из Хора. А потому есть возможность взять численное преимущество над одним противником, чем зеленокожие и пытались пользоваться. Но тем, кто сражался с ражгарами один на один, приходилось туго. Их силы истаивали, и они умудрялись противостоять им только благодаря воле к жизни. Они совсем перестали делать попытки нанести хоть какой-нибудь удар, а только уклонялись и отбивались от их когтей. Ражгары даже не переходили к магии огня, сражались всё время в ближнем бою. И всё же воля не спасёт от сильного противника. Так и получилось, что среди сик’хайев начались потери. Удостоверившись, что зеленокожий не встаёт, саткар приступал к следующему. Положение стремительно из выигрышного становилась проигрышным. Теперь уже прыткие саткары пользовались численным преимуществом над зеленокожими. Отступая, жители Зерталамута принялись умолять Калистис поддержать их.

Тем временем в измерении КРЭЛа происходило ожесточённое сражение. Бессмертная билась с крэл’зудом. Чёрная тварь была ещё более прыткой, чем ражгары там, внизу. А потому, уворачиваясь от его стремительных выпадов, разорад низвергала на него свою могущественную магию смерти, пока двойник, сотворённый при помощи неё же, пробирался в чёрную башню для того, чтобы сокрушить кристалл своим прикосновением, чтобы завершить этот бой и ослабить ражгаров, с которыми сейчас сражались те, кто ей доверились. Когда она сосредотачивалась на своём оппоненте, двойник переставал что-либо делать. Стоит взяться за управление своим творением, как становится сложнее противостоять крэл’зуду. Вот и приходилось удерживать это равновесие. Страж КРЭЛа на удивление оказался достаточно устойчивым к зора. Любая часть тела, поглощённая зелёной силой, тут же восстанавливалась, впитывая энергию кристалла. А, нападая, страж всегда пользуется разными тактиками, подбирая подход, наиболее эффективный против своей цели. Сражаясь с Калистис, крэл’зуд всегда был на стороже. Он выбирал такие моменты, когда бессмертная отвлекалась на своего двойника, чтобы постараться нанести один единственный удар. Но каждый раз приходилось этот единственный дополнять ещё великим множеством ударов, которые все шли мимо цели. Для разорада это был ценный опыт. А в тот миг, как она поняла, что настал момент, когда сик’хайи перестали справляться с противником, она обрушила огромную волну смерти на крэл’зуда, которую тот не мог никак обойти. Сила смерти стирает его без остатков. Ни зеража, ни агонии – просто исчез. Да, получается, крэл’зуд, и в самом деле не саткар. Ну, или саткар, но какой-то особенный. Правда, его смерть не была окончательной. Душа вернулась в сам кристалл, из-за чего сила КРЭЛа зашевелилась и принялась восстанавливать существо. Используя власть над Пустотой, Калистис переместилась внутрь чёрной башни. Сам источник силы нависал над полом, я рядом с ним происходило воссоздание стража. Безжизненное тело сейчас только лишь отдалённо напоминало то самое чёрное прыткое существо. В данный момент он был намного меньше, худощавый и не представляющий никакой угрозы. Но кристалл напитывал туловище, возрождал в нём дух и силу, связывая их постепенно вместе, чтобы, в конце концов, вложить в него душу и пробудить. Ради приобретения опыта о саткарах можно было бы посмотреть, как именно завершится воссоздание, однако обстоятельства были иными, а потому, обрушив на кристалл мощь магии смерти, Калистис прервала это процесс. Структура перестала существовать, а вместе с ней исчезло и это небольшое измерение, в котором она сейчас находилась.

Сик’хайи стали откровенно отступать перед натиском ражгаров. И даже то, что КРЭЛ перестал существовать, их вовсе не волновало. Они поняли, что у них не получится победить. Саткары почувствовали, как кристалл реконгеации перестал их поддерживать, и на миг приостановились, чтобы понять: перейдут ли зеленокожие в наступление, готовиться ли теперь уже им обороняться и терпеть потери. Но, увидев отчаянье на лицах своих врагов, продолжили натиск. Калистис спустилась и материализовалась так, чтобы её видели союзники, но для врагов она оказалась за спинами. Взглянув на бессмертную, сик’хайи взмолились о помощи. И ведь она уже начала помогать. Еле ощутимый страх вплетался в души пламенных отродий, вселяя неуверенность в их сердца и давая таким образом время для зеленокожих собраться с духом и перейти в наступление. Разорад вытянула руку, указательным пальцем наведя на саткаров и дав таким образом понять, что надо перестать защищаться и начать атаковать. И сик’хайи тут же стали напирать. Ражгары попытались сдержать их натиск, но страх, а также крах поддерживающего кристалла всё уже решили – они проиграют. Увидев, что победа за ними, ящеры приободрились, наполнились силой и перешли в полноценное наступление. Так что к рассвету от проклятых не осталось и следа.

Битва завершилась победой, но вот только триумфа не было. Саткары, погибая, истлевают, когда как все мёртвые сик’хайи остались лежать на земле. И выжившие собрались над ними, чтобы погоревать об этих потерях. Они сейчас думали, что Калистис заберёт их, что она воскресит их в обличии бессмертных, и они больше не будут принадлежать Зерталамуту. Но вместо этого сюда пришли сенонцы. Они с помощью магии перенеслись с соседней планеты, чтобы вернуть жизнь тем, кому не повезло потерпеть поражение. И, когда зерталамутцы понимали, что Калистис не заберёт их, они принялись ликовать. А чародеи с Элунеи были только рады помочь им. Сделав своё дело, они вовсе не торопились обратно. Им хотелось немного поговорить с сик’хайями, а потому они остались тут на какое-то время, пока отряд Калистис отдыхает после важной победы. И, конечно же, бессмертная преподнесла им очередной урок. Обратившись к одному из воскресших, она спросила, видел ли он по ту сторону кого-то или что-то? Быть может, Ашиса или Сь? Или он пребывал в каком-то ином состоянии, например, в виде духа или какого иного существа? Тот ответил, что нет, всё было не так. Умерев, он тут же восстал, и всё. Между этими промежутками не было ничего. Калистис сказала:

– Вот именно. Это очередное подтверждение того, что богов нет, а жизнь – это ценный дар. И вы участвуете в сражении, где может случиться всё, что угодно, и оборвётся не жизнь вашего противника, а именно ваша жизнь. И, если это случится, вас никто не вернёт обратно, вам никто не даст второй шанс. Поэтому, сражаясь сейчас, вы должны прикладывать все усилия и даже сверх того, чтобы не потерять то драгоценное, что есть у вас. Отриньте ложь и начните действовать. Оковы спадут, ограничения перестанут существовать. И вы обретёте силу, которая будет повергать перед вам врагов. И эта сила не ваша ловкость, не ваша сила, не ваш ум, а всё в совокупности. Размышляйте, рассматривайте, думайте, делайте выводы и действуйте. Пробуйте, ощупывайте, прикасайтесь. И, когда поймёте, как нужно делать правильно, действуйте, изо всех сил, во весь опор, со всей прытью. И тогда не будет поражений. Будут только победы.

Клиша подхватила её слова:

– Но если богов нет, то какому богу тогда служишь ты?

Калистис молча обвела всех взглядом, прозрела все их разумы, после чего отвечала тем, кто задались вопросом «А можно ли служить вашему богу?»:

– Вы не сможете быть слугами бога из Пустоты, ведь за это вы должны будете пожертвовать тем, с чем вы не готовы расстаться. Тем более служение великому означает не только пользоваться его благосклонностью, но и выполнять его указания, делать то, что он ожидает от вас. Нет, он предоставит вам всё необходимое для того, чтобы вы могли исполнять его повеления. Но, как уже было сказано, вы не готовы отдать ему то, что он потребует. – оглядев рептилий, она закончила, - Отдыхайте. Как только дневной круг воцарится полностью, мы двинемся дальше. Путь будет долгим. Но мы делаем это ради Зерталамута и ради всех вас.

Договорив это, она обратилась тенью и стала кружить над сик’хайями.

Зеленокожим понравилось общество чародеев Элунеи, ведь в этом мире они знали только лишь враждебных, на подобии саткаров, и холодных, на подобии нас, существ. А здесь они повстречали пришельцев из другого мира, которые не хотят их убить и от которых не веет ужасом. А сенонцы были рады провести беседы с сик’хайями, которые не кидаются на других существ, чтобы принести их на алтарь одному из своих безмолвных богов. Чародеи откровенно изучали этих существ, задавая им различные вопросы, касающиеся рациона их питания, повседневными делами, их физиологии, также – куда ж без этого? – их интимной жизнью и размножением. Сик’хайи же не стеснялись обо всём этом рассказывать, потому что полагали, что среди других народов принято интересоваться всем этим. Более того, участь у сенонцев, рептилии сами задавали им точно такие же вопросы. Клиша так вовсе, отвечая Реату, сказала, что обо всём этом и даже ещё более подобных сведениях можно прочитать в книгах «Анатомия хвостоногих сик’хайев» и «Анатомия двуногих сик’хайев». Реат удивился:

– Не знал, что ваш народ пишет книги! Я думал, что все свои знания вы передаёте в устной форме.

– Именно так. Но аскеданские сик’хайи устали уже рассказывать другим народом о том, как мы живём, из чего состоим и каким образом спариваемся, так что написали книгу и всегда ссылались на неё.

– А у вас есть такая книга? С удовольствием почитал бы о вас.

Клиша тяжко вздохнула:

– Может, у Шумниша и была. Я не знаю. Но он недавно исчез, и спросить его об этом невозможно. Пока что невозможно.