Таким образом продолжился поход против захватчиков Хора. Сик’хайи, ведомые четырьмя бессмертными, сметали всякое сопротивление противника. Небольшие отряды пламенных отродий бежали, как только увидят их. Если раньше они считали жителей Гундуша лёгкой добычей, так что даже могли напасть на большой отряд, который имеет над ними численное преимущество, то теперь они предпочтут бегство. Продвигаясь по этой планете, сик’хайи вошли в неизведанные земли, которые мало чем отличались от тех мест, где они поселились: голые равнины, изредка разбавляемые холмами и оврагами, довольно редко можно было встретить растения, и совершенно никогда – деревья. Изредка попадались выжженные пентаграммы, но теперь сик’хайи не сторонились их, а даже наоборот, подходили ближе и заходили или заползали на их область, чтобы спровоцировать проклятых и сразиться с ними, потому что походы сделались достаточно скучными. Если бы не присутствие бессмертного предводителя, то они вовсе забыли бы, что вообще-то прямо сейчас участвуют в обороне своего мира от вторжения краснокожих захватчиков. Даже кристаллов реконгеации на горизонте не видно совсем. Хотелось хотя бы уж каких-то сражения. Иногда звезда откликалась на присутствие сик’хайев, выбрасывая из себя раждалода и его небольшую свиту, которых сик’хайи просто в два счёта разрывали на части, не встретив никакого препятствия. Вот что значит поверить в себя и собственные силы. В этих зеленокожих воителях был заложен огромный потенциал, который нужно раскрыть в них.

Прошло неисчислимое множество восходов и закатов. Было разбито ещё несколько саткарских скоплений и самих КРЭЛов. Голестис, Неис, Калистис и Залдуонис поступали очень мудро – там, где кристалл реконгеации вобрал в себя достаточно много леднорала, они не торопились приступать к сокрушению самого ядра искусственного измерения. Тактика была изменена. Сначала они помогали сик’хайям биться с саткарами, чтобы те, пытаясь отбиться от захватчиков, изрядно потратили энергию. А, когда рядовые слуги Хора были разбиты, бессмертный входил в искусственное измерение и сражался со стражем. Сражался столько раз, сколько было необходимо для того, чтобы кристалл потратил изрядное количество своей энергии, а его уничтожение причинило лишь минимальные повреждения планете. Таким образом происходило медленное, однако верное очищение Зерталамута от присутствия огненных завоевателей. Истощение леднорала планеты замедлялось, из-за чего день её разрушения становился всё дальше и дальше.

Во всех этих походах Клиша не переставала думать о своём друге Шумнише. Она всё надеялась, что когда-нибудь они в своём путешествии наткнутся на одинокого сик’хайя, и это окажется именно он. Ну или хотя бы Калистис обратится к ней и скажет, что другой отряд сик’хайев сумел обнаружить его, что он присоединился к этому отряду, и с ним всё в порядке. Несмотря на то, что ожидания эти не подтверждались, она не переставала на это надеяться. И однажды это случилось – Залдуонис вместе со своими подопечными повстречали достаточно большой отряд саткаров и одержимых. И среди тех, кто раньше был сик’хайем, а теперь обратился проклятым, и был как раз таки тот самый Шумниш. Точнее же, это был уже давно не он. Миг пробыл в теле аскеданца очень долго, из-за чего от самого сик’хайя осталась только лишь его внешность. Конечно, мало кто найдёт отличия этого зеленокожего от других обитателей Зерталамута, но в его внешности проглядывались некие особенности. Конечно, в первую очередь его одежда говорила о том, что он нездешний: различные технологические браслеты, которые уже никак не функционировали, металлические, но отнюдь не латные доспехи, на глазу был технологический окуляр, который тоже потерял свою функциональность, и саткар носил его только лишь для красоты. Но, помимо этого, различия угадывались в его внешности. Форма его морды была более округлая, когда как у зерталамутцев она более вытянутая, глаза широкие, и цвет кожи светлее, приближенный, скорее, к жёлтому, нежели к зелёному. Клиша говорила, что он, в отличие от её сородичей предпочитал больше думать, чем делать, а потому, как следствие, он был не так ловок, как сик’хайи Гундуша. Сейчас, правда, этого невозможно было увидеть, потому что прошлой личности уже нет. Он просто был саткаром, как и все, кто его окружали. Если бы на том сражении была Клиша, она узнала бы его. Но никто из сик’хайев Залдуониса не узнал, потому что с ним мало кто общался. Однако бессмертный предводитель не позволил его уничтожить. Вместо этого он схватил сик’хайя и, воспользовавшись Пустотой, как переходом, швырнул его туда.

В это время отряд Калистис находился в движении – сик’хайи следовали за своей предводительницей к очередному КРЭЛу, как вдруг все остановились. Бессмертная обернулась и уставилась на Клишу. Сердце девушки тут же встрепенулось, потому что она поняла: эта остановка произошла неспроста. Она как-то связана с поисками Шумниша. Подойдя к разораду, она с замиранием сердца глянула на предводительницу и спросила:

– Вы нашли его?

– Да, - как всегда монотонно отвечала она, - Но оставь свою надежду, потому что его уже нет. Его тело – лишь облачение для очередного мига.

Сик’хайка впала в глубочайшую печаль от этого. И она хотела спросить, что с ним сделали, как тут же справа от неё открылась брешь в Пустоту, и оттуда вылетел Шумниш. Калистис вытянула руку, и саткар повис над землёй. Всё его тело содрогалось от непередаваемого ужаса. Мгновение пребывания в подпространстве, переделанном Бэйном, отразилось на нём таким образом. Разорад осторожно опустила его наземь, но не отпускала своей силой, чтобы он не убежал. Клиша, пребывая в прострации, глядела на своего друга. Разум понимал, что его больше нет, однако сердце отказывалось в это верить. Она обратила своё внимание на его огненные зрачки и ужаснулась. Да, в них больше невозможно увидеть то самое любопытство, с которым Шумниш всегда глядел на обычные вещи. Теперь это был просто саткар, самый обычный саткар, который не стоит того сик’хайя, которого он так бездарно и грубо победил, а после стал обладателем его тела. Так как Шумниша больше нет, она высказала этому саткару то, что хотела сказать своему другу:

– Ну зачем же ты пустился за мной? Я же ведь знала, что делаю. А ты даже не умел драться. Шумниш, мой дорогой Шумниш… - она приумолкла, подбирая слова, потому что хотела сказать что-то, связанное со своими богами, но теперь, когда ей открылось, что в их пантеоне никого нет, она лишь сказала, - Прощай.

Вынув кинжал, она хотела сама лично уничтожить этот образ, который напоминал ей о друге, но не смогла. Потому это сделала Калистис. Хватило лишь искры зора, чтобы саткар в один миг вспыхнул и в жуткой агонии истлел. Боль на сердце невозможно было унять смертью саткара, а потому Клиша была обречена страдать из-за той потери, которую она испытала. И только лишь одно могло избавить её от этого невыразимого чувства горечи и подавленности. Однако было пока что ещё рано.

Прошло ещё очень много времени, и отряд Неиса настиг очередное место, над которым нависал КРЭЛ. Конечно же, под его энергией обитали толпы саткаров, среди которых был очередной тирф. И сик’хайи готовились уже увидеть в действии то самое существо, которое мы породили при прошлой встрече с этим саткаром. Изредка в их разговорах всплывал этот повелитель желаний. И вот, они теперь снова его лицезрят там, вереди. Однако бессмертный сразу предупредил их, что с этим тирфом вновь придётся повозиться. Если в прошлый раз он нужен был живым разораду, то теперь – другому существу. И сик’хайи успели все мозги сломать, пытаясь понять, что ещё задумал их предводитель. Однако, приближаясь к стоянке пламенных существ, они увидели двоих, которые наблюдают за тирфом. А, когда приблизились, то познакомились с Катиарой и Владоуком, которые спорили друг с другом:

– Влад, ты просто приложишь все силы к тому, чтобы не позволить ему разрушить твою сдерживающую пентаграмму! И всё! Остальное как-нибудь я сама сделаю!

– Нет! Я же сказал, что не смогу! Катиара, это тирф! Он управляет желаниями! Ему стоит только пожелать нашей собственной смерти, как он тут же исполнит собственное желание, и всё!

– Дурашка ты, а не саткарал. Если бы тирф был настолько всемогущим, то почему никто из них сейчас не правит мирами? Почему мы все у них не ползаем в ногах, мечтая лишь об одном – исполнять его приказания?