Итак, три КРЭЛа были низвергнуты. Воинства саткаров, находящихся под воздействием энергии от этих кристаллов, были полностью разбиты, и даже аздуны, выведенные специально для этих боёв, были бесполезны. Само собой, тирфы, которые поставлены руководить всем этим проклятым отродьем Хора, знали о том, что тут происходит. А потому готовились дать отпор сик’хайям. Конечно же, до них дошли известия о том, что там, на человеческой планете, их сородичи встретили сильное сопротивление со стороны бессмертных, а потому тирфы были уверены, что эти ничтожные сик’хайи не иначе как идут вперемешку с нежитью. И первая встреча с одним из них оставалась лишь вопросом времени. Они смотрели и видели, какие именно кристаллы выходят из строя, а потому по аналогии смогли понять, куда мы ударим в следующий раз.

Неис и его сик’хайи приближаются к очередной стоянке саткаров. КРЭЛ уже отчётливо виден над этим местом. И огромнейшая толпа краснокожих собралась там. Но, что отличало это место от других трёх, так это не только огромное количество врагов, но и присутствие тирфа. Используя свою власть над сущностью, он увеличился в размерах, чтобы выглядеть более внушительно, и повис над своим воинством прямиком в невидимом луче КРЭЛа, чтобы саткарская энергия подпитывала его и даровала излишек сил. Сик’хай, глядя на это, изумлялись и трепетали. Да, на них величие сущности произвело впечатление. Но против нас такое было бесполезно. Мы глядели на его рубежи сущности и видели, что не так уж он и велик, каким себя выставлял. Тем более, предприняв все необходимые меры по собственному усилению, он сделал всё именно так, как мы и рассчитывали. В предсказании зора мы буквально видели, как в отношении этого Устиладона воплощается наш план. Сейчас нужно приложить усилия и потратить какое-то время, чтобы потом облегчить себе задачу.

Аллуш и Дашшлиг подошли к Неису и принялись выражать свои беспокойства по поводу того, что они сейчас видят. Они помнят, как им было сказано, чтобы сик’хайи даже не пытались бороться с тирфом, а сейчас они приближаются именно к нему. Бессмертный остановил свою группу, повернулся ко всем и увидел, как они трепещут перед мощью Устиладона. А потому, немного помолчав, он сказал:

– Ничего не бойтесь, отважные сыны и дочери бога. Да, там, впереди, вы наблюдаете тирфа – могущественного саткара, в отношении которого мы говорили, чтобы вы бежали от него подальше и не имели с ним никаких дел. Но вам и не придётся. Им займёмся мы, когда как вы станете сражаться лишь с его подопечными. Когда начнётся сражение, мы наведём ужас на всех, кого этот исполин собрал, а сами будем сражаться с ним. Вы же образуете круг над этим местом и будете уничтожать всякого, кто попытается спастись бегством. Не бойтесь их, потому что кошмар, который мы наведём на них, заставит их прийти в смятение, так что они забудут, для чего тут оказались, и станут лёгкой добычей для вас. Только смотрите, не проявляйте малодушия. Бейтесь, словно во всех вас пробудился Тутарош, но в то же самое время берегитесь, чтобы не начать взывать к своим богам, потому что их нет. Ведь тирф, хоть и будет оплетён нашей силой, сможет почувствовать, когда вы молитесь несуществующим богам, и обязательно воспользуется этим. Не бойтесь, сик’хайи, сколь бы многочисленными и сильными ни казались эти враги, с вами великое предназначение. Оно сбережёт вас.

Конечно, боевой дух поднять не удалось, потому что наши голоса бездушны и могут лишь отбирать этот самый боевой дух, но так они заставили себя наполниться решимостью и не терять хотя бы уж тот настрой, с которым они выступили в этот поход.

Как только сик’хайи Неиса приблизились к этому месту, тирф заговорил своим громогласным чудовищным голосом, который, словно эхо, прокатился по открытому пространству в попытке внушить трепет в сердца сик’хайев:

– А вот и сик’хайи. Или точнее сказать, уг’хайи. Потому что мы пожрём вашу душу, а ваша плоть станет нашим одеянием. Вы ещё будете жить, но ничего не сможете поделать. Вы будете ощущать, как постепенно угасаете и превращаетесь в ничто. И ваши боги останутся безмолвными, как это и было всегда. Мы вас пожираем, когда как они взирают на это и не могут что-либо возразить перед могуществом пламенных владык, - чуть помолчав, он отыскал среди зеленокожих Неиса и только успел сказать, - А ты…

Как тут же кошмарный взор бессмертного сковал его, парализовал и заставил только лишь с трепетом и ужасом безотрывно вглядываться в зелёный пламень, горящий в глазах бессмертного. Когда воцарилось безмолвие, тихий леденящий душу голос вестника смерти обратился ко всем, идущий позади:

– Как мы и договаривались: вы окружаете это место, мы боремся с тирфом.

Рептилии утвердительно кивнули ему в ответ, а после принялись делать, как он сказал. Молчание начало затягиваться. Саткар метался и рвался на части в собственном разуме, пытаясь сбросить путы ужаса. Пришлось воздействовать на него первородным ужасом, чтобы Неис мог хоть как-то остановить это существо. Сейчас один из 6 рубежей его сущности был сломлен, позволяя страху воздействовать на разум этого существа. Разорад обратился тенью Пустоты, но не такой, как обычно, а более явной и зловещей. Но и это ещё не всё. Неису понадобится присутствие других трёх бессмертных. А потому Голестис, Залдуонис вместе с Калистис, оставив сик’хайев набираться сил, явились к нему также в обличиях зловещих теней, готовых низринуть всю силу Пустоты и смерти на это пламенное отродье Хора. Сик’хайи, которые продолжали занимать своим места, поддались трепету от того, что они четверо присутствуют здесь. Рептилии пытались заставить себя радоваться наличию всех полководцев в одном месте, однако сейчас проводилась подготовка к битве с тирфом. Точнее, то, что вскоре произойдёт, нельзя назвать именно сражением. Но будет происходить нечто более ужасающее. Поэтому вся округа наполнялась нашей силой. Само собой, почти вся мощь обрушится на исполина, часть будет низринута вниз, к его меньшим собратьям. Но сейчас частицами зора и Пустоты наполнена вся округа.

Часть 11

Неис обратился тенью ужаса. Он будет наводить первородный страх на Устиладона, а также обычный – на всех остальных саткаров. Залдуонис сосредоточился на силе саткара. Он начертил в воздухе под тирфом огромную пентаграмму и обрамил её символами сдерживания. После этого он принялся манипулировать энергией кристалла. В частности, он обволакивал уже реконгеированной силой саткаров того, с кем мы сейчас буде бороться, и удерживал её так, чтобы она не продолжала движение. Она понадобится в середине процесса, чтобы удержать зераж Устиладона от распада. Также саткар-разорад готов пустить в ход губительную силу зора. Когда можно будет начать, именно он нанесёт первый удар. Точнее, второй, ведь первый уже нанесён в виде непрерывного каскада первородного ужаса, исходящего от Неиса. Первым же он станет в том смысле, что с него начнётся непосредственное сражение с Устиладоном. Голестис создаст из силы смерти своего двойника и с помощью него сокрушит четыре рубежа сущности врага. И после этого останется один заключительный удар, который совершит Калистис, чтобы сразить тирфа. Всё это случится, если Устиладон не будет сопротивляться. Поэтому Калистис достанется не только право последнего удара, но и поддержка. Она будет озирать сущность саткара и укреплять там, где это нужно. Когда саткар погибнет, бессмертные перейдут к следующему этапу.

Прошло немного времени, и сик’хайи, перебарывая свою неуверенность, всё-таки заняли место по периметру, образовав большое кольцо. Саткары, расположенные внутри этой окружности, пребывали в лёгком трепете, а потому старались не шевелиться, чтобы не нагнетать кошмара. Сейчас, когда все были готовы, Неис издал леденящий душу вой, и все саткары пришли в движение. Первым делом они бросились врассыпную. Однако были и такие, кто противостояли этому влиянию и продолжали стоять на месте, не желала пробуждать ещё больший страх. Когда проклятые приближались к сик’хайям, те подавались немного вперёд, чтобы поразить одного из них, а потом возвращались обратно в строй. Враги, испытывая сильнейший страх, старались держаться подальше как от зеленокожих страшилищ, так и друг от друга. Но по той причине, что их было очень много, они всё равно сталкивались друг с другом. И в таких столкновениях у них происходили сражения. В очередной раз ужас разорада не просто мешал саткарам, но буквально стравливал их друг с другом, из-за чего рептилиям практически не приходилось сражаться с ними.

Залдуонис направил разрушительную силу зора в тирфа, и второй рубеж его сущности начал меркнуть. Следом за бессмертным саткаром начал действовать и Голестис – отделив от себя часть своего духа, он слепил из него двойника и велел ему напасть на тирфа, а после этого сосредоточился на том, чтобы направлять оставшуюся часть своей сущности. Используя одно из свойств нашей силы, он создал два источника, постоянно циркулирующих между собой. А по середине располагался противник, так что непрерывно проходящая сквозь него гибельная мощь непрестанно поражала очередной рубеж его сущности, не позволяя тому восстанавливаться, так что со временем ещё две сущности были сокрушены. Устиладон вострепетал и пытался вырываться из ужасающей хватки Неиса. Но бессмертный не отрывал взгляда от его глаз, так что все эти попытки были тщетны. Калистис пока что оставалась не удел, продолжая высматривать возможности для того, чтобы поддерживать процесс уничтожения этого саткара. Голестис материализовался и стал дожидаться, когда поток его силы уничтожит третью сущность окончательно, а его двойник – четвёртую. Его силе, что обрела подобие него самого достаточно лишь соприкасаться с поверхность кожи саткара, чтобы уничтожать его сущность. Она также истаивала, поэтому скоро будет сокрушена, и Голестис даст своему двойнику дальнейшие распоряжения, что нужно делать.