— Уезжаю, — сказал просто.

— Куда?

— На фронт

— Не забудешь мой учебник? — прозвучал такой же сухой, деловой ответ.

— Конечно нет.

— Тогда удачи. Постарайся не умереть — на севере опасно.

Спасибо, бл… В общем, хотелось на такое выразиться как-то поострее, но я себя разумно сдержал. Вроде и очевидная мелочь, больше раздражающая, чем способная помочь, но всё же это было каким-никаким беспокойством обо мне.

Новый, хех, уровень отношений, чтоб их!

Больше ничего брать я бы просто не смог: два ящика, один с алхимическим оборудованием, и один с личными вещами — это тот максимум, который рыцарь-командор Рудольф, офицер, ответственный за караван, разрешил.

«Одноглазый Ворон», кстати, всего лишь был ответственен за сопровождение группы туда и обратно. Он не останется в фронтовом лагере. А вот кто останется — так это, неожиданно, Зигвольт. Его, как оказалось, вызвал сам Генерал-Маг Фенрик. Лира, делясь мнением, заявила, что на фронте не хватает сильных магов. Всё же потери в последнее время всё растут и растут — караваны с ранеными ходят к нам стабильно раз в неделю.

Я был, фактически, на низком старте. На нервах, не зная что ожидать, отчего занимался привычным, успокаивающим делом: алхимией. Даже смог закончить вчерне вариант рецепта сладких растворимых напитков. Технология всё же была отработана на протеине, а ароматизация — на жвачке.

Как раз к моменту приезда подкрепления из столицы я заканчивал первую партию нового рецепта. Слухи о том, что они вошли на базу до меня дошли с небольшим запозданием — поведал это один из курьеров, передав приказ от Вейла подготовить лабораторию к приёму. У нас, в принципе, всё было готово. Лишь один котелок был занят, да и то, я уже разливал образцы по мешочкам, когда столичные зашли в Мастерскую.

В сопровождении личного адъютанта командира, при параде да при посохах — три рожи, которые сразу мне не понравились. Нет, так-то одна женщина и молодой мужчина, стоящие за спиной очевидного лидера группы были… обычными — среднестатистическими адептами Алхимического Цеха. А вот тот самый лидер…

В общем, пришлось всё же прибегать к плану «ЗЗ».

Ко своему оправданию: я был на взводе. Я не мог оперативно погрузиться в транс Магии Разума, чтобы успокоить себя, не замедлив процесс мышления.

Ещё — когда брюнет-индюк указал на занятый мной котелок (а это было первым, что он сделал), я спокойно уведомил его о том, что уберу всё в течении получаса.

— Уж будь так добр, — ехидно ответил он мне.

Я позволил этому проскользнуть — мне не было дела до тех, кто оставался тут.

Когда он уточнил кто тут заведовал до него — адъютант указал на меня.

Он фыркнул, махнув на меня рукой, как бы разочарованно спросив:

— Этот пацан? М-да, придётся всё с нуля тут делать.

Я снова позволил этому пройти мимо меня. Опять же, я направлялся на фронт — незачем создавать себе проблемы. Простой прагматизм.

А вот когда он потребовал:

— Оставь этот порошок тут и пойди за моими вещами, — а в конце добавив, мол, — Я разберусь что с ним делать.

Тогда я уже выдал вполне вежливый, но твёрдый отказ. Он настаивал, а я стоял на своём.

Так, пока атмосфера не начала накаляться. Всё встало на паузу, когда в тент, совершенно не замечая нервное состояние находящихся здесь людей, с грацией дракона не ввалился наш главный интендант:

— Почему ко мне ещё не поступили бумаги о приёмке, Хейст?

Я замолчал, пока часто дышащий, слегка раскрасневшийся индюк, что даже не представился, пытался взять себя под контроль. И даже успешно, ведь фыркнув, тихо пообещав мне, мол: «я ещё разберусь с тобой» — он обернулся к интенданту, потребовав его представиться.

Заодно я узнал имя мастера Ричсона Дирельдса, который заявил, что ему сообщали, что в лагере есть современное оборудование для работы. Я перевёл взгляд на слегка нервничающего паренька, адъютанта. Интендант с ним же посмотрели бумаги, заявив, мол, на балансе такое было, но я, хозяин всего этого добра, уже собрал своё имущество, сняв с баланса. Данные устарели, и в них не фигурировало то, что я не отдавал всё лагерю, а просто поставил на учёт по инстанции.

Ричсон потребовал вернуть ему инструментарий.

Я ответил коротко:

— Отказано.

— То есть? — даже, по ощущениям, искренне удивился он.

— Я отказываю вам в вашей просьбе.

— Это была не просьба, щенок! — вознегодовал он, взмахнув посохом.

Я призвал свой, начав нагнетать давление в ауре.

— А ну, блять, успокоились! — взревел интендант, с силой вбив кулак о стоящий рядом стол, — Вы у меня ещё, с-сука, подеритесь в лаборатории!