Она вышла из развалин и зажмурилась. Из-за громадного Голубого дворца струился свет поднимающегося где-то над морем солнца. Даже развалины в его лучах не казались такинми уж мрачными. Утро озаряло Коралловый город.

Настороженно озираясь, появился Крадимигом, подталкинвая бедного Мичмана-в-отставке. Одно щупальце его лежало на кобуре с пистолетом.

И вдруг откуда-то сверху на его каску обрушился увенсистый камень. Оглушенный ударом. Спрут упал как подконшенный.

Раздались крики, шум, и в одно мгновение Смешинка и Мйчман-в-отставке были окружены свирепыми колючими рынбами в масках из красной филлофоры.

– Те самые бандиты...- шепнул девочке Мичман-в отнставке.

– Сдавайтесь!
– крикнул бандит, у которого маска была завязана на затылке бантиком.- Эй ты, девчонка, и ты, станрикашка! Слыхали?

Смешинка повернулась к нему спиной и презрительно бросила:

– С таким грубияном я не желаю разговаривать! Бандит с бантиком закипятился. Но Мичман-в-отставке ненвозмутимо произнес:

– Хорошо, хорошо. Но кому сдаваться?

Бандит с бантиком, размахивая пистолетом, закричал

– Ты что, не узнаешь меня? Я грязный Ерш!

– Так его называют Лупибей да и другие стражники.
– задумчиво сказал Мичман-в-отставке.- В народе его зовут иначе: Храбрый Ерш. И если ты хочешь быть на него похонжим, то тебе нужно добавить к своему наряду еще кое-что.Он наклонился к лежавшему Спруту и достал из-под каски "вещественное доказательство".
– Вот, возьми, ты, кажется, потерял это.

Бандит растерянно смотрел на колючую коронку с веревочками, которую протягивал ему Мичман-в-отставке. Его собственный жалкий спинной плавник вдруг испуганно затрепынхался.

– А то посмотришь на тебя,- продолжал Мичман-в-отнставке,- и подумаешь, что ты не Храбрый Ерш, а вылитый Пузанок, нарядившийся бандитом.

– Нет, я Храбрый Ерш! Храбрый Ерш!
– визгливо закричал бандит с бантиком. Но тут сверху донесся голос:

– Кто там треплет благородное имя Храброго Ерша?

ОБВИНЕНИЯ ХРАБРОГО ЕРША

Все подняли головы и увидели, что на выступе коралловых зарослей появился встопорщенный колючий силуэт.

– Храбрый Ерш!
– ахнул кто-то.

Да, это был действительно Храбрый Ерш. Он, улыбаясь, воинственно размахивал чем-то длинным, плоским, черным. Бандит с бантиком, дрожа, принялся поднимать пистолет, но Храбрый Ерш взмахнул чем-то черным, и оно, со страшной скоростью разрезав воду, выбило у бандита пистолет и вонзинлось в грунт. То была гимнотида, или рыба-Нож. Храбрый Ерш мастерски владел ею, и это знали все.

Вдруг из-за развалин выскочили три перемазанных незнанкомца и завопили:

– Держи их!

– Хватай!

– Не пускай, честное слово!

Услышав это. Смешинка так и прыснула. Она сразу же догадалась, что это те незнакомцы, которых она кормила остатнками от пиршества в Голубом дворце. Видно, "честное слово" так им понравилось, что они к месту и не к месту принялись щеголять им.

Но бандитам было не до смеха. Визжа от ужаса, они бросинлись бежать.

А три чумазые рожицы, смыв грязь, оказались Барабулькой, Бекасиком и Бычком-цуциком. Смеясь, Бычок-цуцик оглуншительно свистнул вслед убегавшим.

Храбрый Ерш, оттолкнувшись от скалы, плавно опустился вниз к Смешинке.

– Я слышал от своих друзей, что вы добрая,- хмурясь, сказал он.- Но, наверное, очень глупая.

– Почему?
– удивилась Смешинка. Храбрый Ерш нанстолько понравился ей своей смелостью, что она даже не обинделась.

– Потому, что водитесь с царевичем и особенно с этим ужасным Лупибеем.

– Царевич и Лупибей совершенно разные...- начала денвочка.

– Одна компания!
– оборвал ее Храбрый Ерш.- Царенвич - бездельник, который любит лишь веселье, а Лупибей - его верный слуга. Эх, узнал бы мудрый Великий Треххвост, что творится в городе! Он бы взгрел их как следует!

Смешинка в нетерпении прервала его:

– Вы не видели старого аиста?

– А, это та странная рыба с большими, как у Ската, плавнниками? оживился Ерш.- Мы случайно слышали, как Лупибею докладывал Дракончик-шпиончик, что эта странная рыба говорит дерзкие речи, ругает стражу. И Лупибей поклялнся отомстить ему. Мы хотели предупредить старого аиста, но не успели...

Мичман-в-отставке успокаивающе погладил девочку по плечу:

– Не волнуйся, Смешинка, твой друг вернется, когда ему захочется. Он сказал это перед тем, как исчезнуть.

– Правда? Значит, он вернется? И я снова увижу старого доброго Остроклюва?
– засмеялась Смешинка.

Своим смехом она заразила Бекасика, потом захихикала Барабулька, за ней хохотнул Бычок-цуцик, и, наконец, веселье коснулось и Храброго Ерша. Его колючки пригладились, рот растянулся, и весь он стал добрым и симпатичным. Улыбался и Мичман-в-отставке, глядя на всех.

– Хорошо смеется тот, кто смеется первым,- сказал он, покачивая головой.- Много ума не надо, чтобы все время быть злым и надутым, а вот первым засмеяться и подарить веселье другим...