На том и порешили.

***

– Госпожа Наоми, прошу, позвольте мне остаться в вашем доме, – прогнусавил Нора, склонив голову с откровенными следами побоев и выдающимися шишками меж рогов. Смотрю, разъяснительные работы прошли успешно. – И примите глубочайшие извинения за мое неуважение ранее. Я не признал в вас благодетеля моего господина и неверно расценил ситуацию, приняв вас за врага.

Искренности в его словах было ноль целых шиш десятых, что было видно невооруженным глазом: поза напряженная, взгляд из заплывших век был устремлен не на меня, а на Вика, который нарочито равнодушно позевывал в сторонке.

Мне не доверяли и, откровенно говоря, спесиво считали недостойной подобных расшаркиваний, а слова извинений были вынужденными, под угрозой Вика. Впрочем, меня это не волновало. Я и не ждала извинений, потому сейчас была не только удивлена, но и озадачена тем, как я должна реагировать.

Что случится, если я сейчас откажусь принимать извинения и не разрешу ему остаться?

– Если тебе не хочется, – заметив мое сомнение, заговорил Вик. – Я вышвырну его, – беспощадно заявил Викир, безразлично пожав плечами. – Пусть строит себе шалаш на дереве, ищет подходящую пещеру или медвежью берлогу.

– Господин! – едва не взвизгнул Нора от переполнявшей его обиды.

– Сам виноват. Тебя сюда никто не звал, – сказал как отрезал Вик, несмотря на то, что свою злость на подчиненном сорвал и, судя по виду Норы, ни в чем себе не отказывал. Тем не менее гнев на милость не сменил и заступаться за подчиненного передо мной не собирался.

Честно говоря, не думала, что мое мнение здесь имеет большой вес, да и вчера ночью, мне казалось, мы пришли к молчаливому соглашению. Норе действительно некуда было идти. Да, это ставит меня в неловкое положение, но я считала, что для Вика благополучие Норы будет первостепенным, а тут неожиданно оставляет его судьбу на мое решение.

Неужели уверен, что мне совесть не позволит вышвырнуть проблематичного блондина?

Ну, если так… он был прав.

Не скажу, что прониклась к рогатому симпатией, но паренька было искренне жаль. Блаженных в моем мире было принято жалеть и быть снисходительнее.

– Нахлебников в этом доме не держат, – сложив руки на груди, строго заметила я, хотя умысла такого не было. Просто чертово выражение лица и тон мне не подчинялись, словно в арсенал Наоми было по умолчанию заложено лишь несколько стандартных эмоций: надменность, злость, заносчивость и презрение. Ассортимент негустой, потому выкручивалась, как могла. – Если хочешь остаться здесь, будешь следовать моим правилам и запомни основное: я здесь – хозяйка. Хочешь жить под этой крышей – обустраивай себе место самостоятельно, комнаты есть, но их нужно приводить в порядок. Обслуживать никого не собираюсь, все обязанности делим честно. Хочешь есть – отработай. Не будешь полезным, останешься голодным. Проблем не создавай, на глаза людям не попадайся. Усек?

– Да как… – начал было Нора возмущенно, но Викир, как бы невзначай, заметил:

– Для шалаша лучше выбрать дерево повыше. Мало ли какие звери водятся в этом лесу помимо демонических тварей?

– Согласен, – моментально согласился на мои условия Нора, хоть и было очевидно, что далек от восторга по данному поводу. Просто альтернатива была еще хуже.

– Тогда для начала позавтракаем, – безразлично пожала я плечами, скинув всю ответственность за Нору на плечи Вика.

Через десять минут мы с Виком уминали мясную кашу, в то время как Нора все еще с сомнением ковырялся в тарелке.

– Я думала, все демоны могут есть человеческую пищу, – произнесла я, посмотрев на Вика, чей аппетит вызывал лишь зависть. – Или это привилегия лорда, как и твоя способность видоизменяться? – заинтересовалась я.

– Все демоны могут, просто долгое время из-за святыни нам это было не нужно. Но теперь, когда ее нет, у демонов не остается выбора, кроме как перестраивать свои привычки, – пояснил Вик и, в знак подтверждения его слов, на всю кухню прозвучал тоскливый китовый вой. Острые кончики ушей, выглядывающие из-под золотистых волос, стремительно покраснели. – Почему не ешь? – строго спросил Вик. Тот выразительно покосился на меня, выражая крайнюю степень подозрительности. Но промолчал и поджал губы. Все было понятно без слов. Хотела, было, сыронизировать и спросить, нашел ли он в тарелке мой плевок, но вмешался Вик, который произнес: – Это я готовил.

– В… Вы? – опешил Нора. – Господин... своими руками... приготовил, – с придыханием от восторга и благоговения промямлил блондин. А после нахмурился: – Разве вас по статусу положено заниматься подобным... вы же – лорд!

– Хоть я и уверен, что она нас не отравит, кухню я ей не доверю, – фыркнул Вик. Захотелось заехать ему ложкой в лоб, но сдержалась: мне же лучше не думать о готовке – одной заботой меньше. – К тому же, она – хозяйка, которая позволяет мне тут жить. Правила дома ты слышал: кто не работает – тот не ест. Так что поменьше болтай и знай свое место. Мы больше не на территории демонов, а я – не лорд крепости. Будь благодарен.

Когда пристыженный Нора получил утвердительный ответ, тут же схватился за ложку и стал работать ей так быстро, что аж за острыми ушами трещало. Вот это перемены. Думается мне, даже если бы в его тарелке была грязь, он бы с удовольствием и тарелку вылизал, если эту грязь ему дал Викир. Поразительная и слегка фанатичная преданность своему господину.

Викир, судя по всему, довольно популярен среди своих подданных. Впрочем, учитывая некоторые подробности, что мне стали известны, отношение вполне справедливое.