— Ну тогда… Заболоцкая — она домашняя, да порядочная. Объелся царевич вольности, прискучили ему девки грязные, а тут Заболоцкая повернулась. А она ж тихая, Владыка, да рассудительная, на шею ему кидаться не стала, выгоды не искала… а на высокой-то веточке яблочко завсегда слаще!

Хмыкнул насмешливо патриарх.

Могло и такое быть, и верно наглец говорил. Ой как могло… просто? А люди чаще всего чем-то простым и руководствуются, не надо в них сложности искать. Сочетание момента да и характера, вот и получается что-то интересное. А начнешь разбираться — и все раньше было под солнцем, и будет еще не раз.

— Фёдор на эту Устинью только и смотрит. Ведомо тебе это?

— Ведомо, Владыка. Она ж рядом вьется, а в руки не дается, вот и тянет парня. Сам я несколько раз его в церковь сопровождал, когда он зазнобу свою повидать желает.

Несколько! Каждые три дня и сопровождал, теперь боярышня Устинья так в храм и ходила. Поутру, с сестрой и матушкой. Молилась усердно. О чем? Кто ж знает, губами шевелила беззвучно, а ликом так чистый ангел. Видно, что молится она, а не парней разглядывает.

Любовались оба, и Михайла, и Фёдор, только царевич открыто, а Михайла исподтишка. Еще успевал и с Аксиньей переглянуться.

Как поранили его, да пригласил Заболоцкий заглядывать, стал он иногда бывать на подворье, хоть и нечасто. Хотел с братом Устиньюшкиным подружиться, да тот буркнул что-то и ушел восвояси. Михайла не унывал.

Насильно мил не будешь?

Так он и не насильно, а постепенно, потихоньку, по шажочку единому, всегда у него все удавалось. Разве что Устинья дичится, да брат ее не улыбается.

Странные люди. Ну так то до поры, до времени, найдет Михайла к каждому свой подход!

— Думаешь,все дело в недоступности? Может,и так… видывал я ту Устинью, рыжа да тоща, чего в ней лакомого?

Михайла едва удержаться успел, чуть на Владыку, как на дурака не воззрился.

Рыжая? Тощая?

Да в уме ли ты, патриарх?! Али не чувствуешь, какой свет от нее, какое тепло? А все ж не удержал лица, что-то Макарий понял.

— Тебе она тоже нравится, что ль? Да что в ней такого-то?

— Нравится, — Михайла решил, что лучше не врать. — Теплая она. Ясная вся, хорошо рядом с ней. Няньку она свою выхаживала… добрая.

— Теплая, добрая… тьфу!

Промолчал Михайла.

Оно и понятно, патриарху такие бабы, как царица Любава — выгоднее, привычнее. Они во власть прорываются, зубами прогрызаются. А Устинье власть не предложишь, нутряным чутьем Михайла понимал — не надобна ей та власть! И дважды, и трижды не надобна!

Ей бы рядом с любимым жить, греть его, заботиться, вот и будет счастье. Михайла на этом месте только себя и видел. Вот нужна ему именно такая, домашняя, тихая, ласковая…

— Ладно. Вот, возьми… задаток.

Михайла тяжелый кошель принял, а внутрь не посмотрел, на Макария уставился.

— Без дела деньги не возьму, Владыка.

— Дело простое будет, при Фёдоре и впредь рядом будь. Вот и сладится.

— За то мне и денег не надобно.

— Надобно. Не просто так даю, мало ли, что купить, кому платок подарить — понял? Для дела тебе серебро дано, не на девок тратить. Будь рядом с Федором, а когда что неладное заметишь, ко мне беги. Я тебя и приму, и выслушаю, и все ко благу Фединому. Молод он, горяч,иногда не понимает очевидного…

Теперь Михайла кивнул. Понятно, покупают его откровенность,ну так что ж? Михайле любые деньги надобны, на медяки жену не прокормишь!

— Когда так — то согласен я, Владыка.

Макарий фыркнул, но не сердито. Так, скорее… уговаривать тут еще всякого. Вот не хватало! И отпустил Михайлу.

Тот и пошел, задумался.

Не верил он в доброту патриарха, нет там и тени доброты. А вот что есть?

Скорее… ежели женится Федор, новая фигура в палатах государевых появится. Вот и старается патриарх о ней поболее узнать. Соглядатаев приставить можно, да ведь не все и вызнаешь?

Обложить он Устинью хочет, ровно волка — флажками красными.

А и посмотрим. Хитер патриарх, да и мы не из лыка сплетены. Авось и его переиграем. А нет… тогда — отпоем!

Царица Марина пальцами ленты перебрала, поморщилась.

Да, вот эта, золотая, в волосах ее смотреться хорошо будет. Нового ей аманта* искать надобно.

*- амант — l ' amant , фр. Любовник, возлюбленный. Прим. авт.

Илья был, да весь вышел. Жаль, конечно, а только… не будет от него пользы.