— Давим гадов жестоко, но тихо, — шёпотом скомандовал я, раздавив на щеке разом с полдесятка пищащих тварей. Чёрт, они даже штаны прокусывают… Пока в бане не помоемся, весь день будем чесаться.

Ладно, зато и биться злее будем — ребята вон звереют на глазах.

— Можно спрей от комаров, дядь Никит? — взмолилась Юля, яростно расчёсывая укусы на шее. — У нас есть, я уложила с собой.

— Отставить.

Будто мне не хотелось прибегнуть к этому простому решению. Только вот, так мы для нюха местных хищников будем как ярким маркером обозначены.

На обычной охоте такими мелочами редко кто озабочивается, мужики спокойно курят в лесу и пахнут шампунями и дезодорантами. Так разве что на пасеку выходить нельзя — пчёлы любят сладкие запахи, будут лезть в волосы и подмышки и одна-две нет-нет, да ужалят.

Сейчас же мы здесь не для засады на марала у солончака, опасность может быть за каждым кустом. Или, вон — ближайшая ржёт совсем рядом.

— Со мной Мэй и Илья, — бросил я. Пока что с ними мне работать комфортнее всего, но после знакомства с терминалом я очень надеюсь поднять боевой потенциал каждого из нас.

— Издеваешься? — зашипела Юля. — Да нас сожрут здесь, пока вы ходите!

— Нас сожрут, если кто-то из вас, медведей, неудачно на ветку наступит. А комаров можно перетерпеть.

Юля посмотрела на меня так, будто я у неё на глазах котёнка удушил. Да и остальные тоже, кроме Лены. Ей я отдал навык, выбитый с лобача — тот самый, укрепляющий кожу. Решил, что он и с сопротивлением ядов неплохо синергирует, и при сборке трав может быть полезен — чтобы не колоться шипами, не жечься ядовитым соком…

Вот её комары почти не трогали, будто чувствуя что-то.

— Идём.

С Ильёй и Мэй (ну и Бураном, конечно же) мы поднялись наверх. Ребятам я наказал ступать за мной след в след, чтобы не выдали нас хрустом подвернувшейся под ногу ветки.

Уже у вершины мы начали двигаться ползком — и мне это без одной руки давалось чертовски непросто.

Нашей целью была самая высокая часть гривы — вид оттуда должен быть приличный. Надеюсь, неизвестная тварь не скрывается за деревьями. Так разведка не то, что сильно усложнится — скорее всего, вообще потеряет смысл.

Я с одной рукой близко вряд ли подберусь, ребята тем более — у них просто нет опыта бесшумного перемещения по лесу. Их максимум, как это не прискорбно — ночью на цыпочках до холодильника ходить.

И то, мамка спалит…

Нам повезло — с другой стороны гривы, когда лесистый склон заканчивался, начиналось болотце. Там, скорее всего, била пара ручейков, ну и после дождей тоже скапливалась вода.

Ряска, рогоз и минимум деревьев вокруг. А ещё, скорее всего, ещё один рассадник комаров.

Тварь вновь начала ржать, так что заметил я её сразу. Это и не сложно было — она выделялась ярким пятном красного свободного платья.

Она, да.

В мутанта обратилась девушка.

Если в лобаче я подозреваю эволюцию из крюкача, эта явно была каким-то новым видом тварей, вчера нам не попавшихся. И, пожалуй — слава богу. Сегодня мы подготовлены в разы лучше.

Она сидела на дереве — у воды росла корявая старая ива. Все детали сквозь листву разглядеть было сложновато даже в бинокль, но самое главное я уловил.

Её превращение будто вытянуло, удлинило — но и сделало тоньше. Рост — метра три, не меньше, худющие длинные руки и ноги. Пальцы — с полметра каждый, на всех конечностях.

За ветку и ствол ивы она держалась, впившись в кору прямыми короткими когтями.

Платье было уделано грязью, подол превратился в лоскуты. Её золотистые волосы когда-то, наверное, были даже длиннее, чем у Мэй, но сейчас свисали мерзкими сосульками. И — время от времени будто шевелились. Сами по себе, вопреки ветру.

Срань господня. Она сюда прямиком из японских ужастиков просочилась?

Тварь дёрнулась, вскинула башку на длинной шее кверху — и опять заливисто захохотала. Пасть её при этом распахнулась так широко, будто кто-то топором разрубил ей надвое череп.

В бинокль я разглядел и несколько рядов треугольных зубов, и длинный мясистый язык чёрного цвета.

И чего ржёт? Вообще нихрена смешного не вижу.

Что хуже — она была не одна.

У подножия ивы лежал труп марала. Изменённого Системой и тоже ушедшего в гигантизм — размером он был раза в два больше нормы. Рога огромные, с такими по лесу не походишь — просто не пролезут между деревьями.