После сытного обеда потекла неспешная беседа. Ашот коротко рассказал, как обстоят дела в городе.

— После того как бандиты жестоко убили Барона и его людей. Тихо стало, спокойно. Люди занимаются делом, не мешают друг другу. Остались мелкие воришки, но без них никак. Хорошее дело ты организовал. Базар стал большим и будет расти. У меня там две лавки выкуплены, торгуем по-честному, ткани, табак, чай, и всякое другое. Слушай, молодец. — рассмеялся Ашот. Принесли кофе и когда слуга вышел, Ашот приблизил ко мне своё лицо и тихо стал шептать.

— Два дня назад пришел мой караван из Турции. С ним на нашу сторону пришли два турецких купца. Они точно не купцы, и один из них белый. Мой человек думает, что он поляк, но не уверен. Иногда так бывает, моих людей просят перевести кого-то на нашу сторону. Ты понимаешь меня, мой друг. Не всегда мы можем отказаться. Их перевели, и всё, дальше меня не касается. Он многозначительно посмотрел на меня, прищурив правый глаз.

— И где они? — сказал я, не выказав излишнего любопытства, но у меня застучала в колокола чуйка.

— До сегодняшнего дня были на постоялом дворе, в пригороде.

— И ты мне покажешь их?

— Я подумал, что тебе будет интересно. Хочу предупредить тебя, завтра или послезавтра они собираются уезжать.

— Благодарю тебя, Ашот, ты правильно поступил. Наша дружба должна укрепляться.

Улыбнулся я, пожимая руку Ашота.

— Пётр Алексеевич, у меня к тебе просьба — задержал Ашот мою руку.- Помоги вытащить моего купца, Саркиса Гаспаряна. Его арестовали жандармы. Клянусь тебе, он не турецкий шпион. У него вымогают деньги, двести рублей, серебром или золотом. Жандармский подпоручик Серов. Раньше он ограничивался ста рублями, раз в четыре месяца, а теперь требует двести золотом.

— Ты уверен, что он не шпион?

— Я клянусь мамой и своим здоровьем, он торговец, сбывает мой товар и ничего более.

— Хорошо, я попробую тебе помочь, но не обещаю ничего. Ты понимаешь, о чём просишь меня? Жандармы, это не полиция.

— Я понимаю, Пётр Алексеевич, в долгу не останусь.

Неделей ранее. Тифлис. Кабинет начальника жандармского управления Кавказского округа полковника Баровича Ю. Г.

— Господин ротмистр, как вы могли допустить поездку Великого князя так близко к границе. Вы понимаете чем могла закончиться подобная авантюра.- полковник не кричал, голос его был сухим и официальным, но от этого ещё более колючим и неприятным. Ротмистр стоял по стойке смирно и не отводил глаз с полковника.

— От вас, Максим Сергеевич, ни как не ожидал.

Половник вздохнул с досадой, перейдя на доверительный тон, обычный для их общения.

— Я не ищу оправданий, Юрий Германович.- ответил ротмистр, почувствовавший, что официальная часть разговора закончилось.

— Оставалось только связать его высочество.

С другой стороны, нет худа без добра. Как выразился есаул Иванов: «Хотел понюхать дерьма вблизи, вот пусть и хлебает полной ложкой.» Я с ним полностью согласен.

— Даже так, — усмехнулся Барович.- Ваши впечатления об Иванове, Максим Сергеевич? Садитесь, хватит изображать тупого служаку. — с недовольством проворчал полковник.

— Трудно выразить двумя словами. Умен, харизматичен, пользуется абсолютным авторитетом у своих подчинённых. Вы знаете Юрий Германович, казаки сложный народ, но Иванова считают своим, настоящим казаком. Уровень дисциплины в сотне высочайший. Не тупой, вбитый мордобоем и палками, а осознанный. Первый бой с пятью сотнями конных башибузуков. Никогда не видел подобного. Больше двух сотен убитых и ни одного с нашей стороны. И бой егерского батальона, который потерял более половины. Их нельзя сравнивать. Мне кажется Иванов разгромил бы и эту тысячу, с минимальными потерями. А ночная атака на лагерь турок. Полторы тысячи человек, разгромлены и бежали. У Иванова несколько раненых. Как такое возможно? — не на шутку разошёлся ротмистр.

— Кажется, Максим Сергеевич, Иванов и вас очаровал — улыбнулся полковник.

— Можете смеяться, Юрий Германович, но общаясь с есаулом, ловил себя на мысли, что мне хочется, что бы он стал моим другом. Или считал меня таковым.- признался Булавин.

— Помните, Лермонтова, из гусар, поставленного под негласный надзор. Молодое дарование со скверным характером, который общался с Пушкиным и Радищевым. Сам, как и князь приехал и напросился на службу к есаулу. Говорят Атаман чуть не всыпал ему горячих, так он его достал. Ни чего, отлично служит хорунжим у князя Долгорукого в сотне. Прекрасно показал себя в боях, представлен к ордену Анны 4 степени. А сам князь, это же совершенно другой человек. И это всё заслуга есаула. Как у него получается? Не знаю, но факт на лицо. Его отдельная сотня лучшее формирование на всей линии.

— Хорошо, Максим Сергеевич, пожалуйста подробно, в докладной, опишите всё, что рассказали мне и напишите свои выводы по есаулу Иванову. Напомню вам, что это просьба генерала Бенкендорфа, тщательно отслеживать и постараться оградить Иванова от излишнего давления со стороны военного чиновничества. При необходимости оказать поддержку, не афишируя нашего участия. Когда вы намерены отправиться к себе, в Пятигорск?

— Завтра, утром, господин полковник.

— Прекрасно, держите меня в курсе всего, что связано с есаулом. До свидания, Максим Сергеевич.