— И я считаю, этого пока достаточно. Надеюсь, организм сэра Эдмунда дальше уже сам восстановит необходимое ему количество крови, — вступил в разговор Ватсон, отсоединяя от наших рук трансфузатор Бланделла[3].

Ватсон ловко перебинтовал руку сперва мне, а затем и Хендерсону.

— Как вы чувствуете себя, сэр Эдмунд?

— Пока ещё слабость, но ощущения, что руки и ноги сунули в ледяную воду уже прошли.

Хендерсон повернул ко мне голову:

— Лестрейд, мальчик мой, вы дважды спасли мою жизнь. Поверьте, я умею быть благодарным.

— Вам обоим нужно отдохнуть после операции, — оборвал излияния Хендерсона доктор Ватсон. — Я распоряжусь насчёт палаты для мистера Хендерсона. До вечера, сэр Эдмунд, вам придётся погостить у нас, а потом со всеми необходимыми предосторожностями можно будет перебраться домой под наблюдение вашего врача. А вам, Лестрейд, надо отдохнуть хотя бы пару часов и подкрепить силы куриным или телячьим бульоном, хорошим ростбифом с кровью и добрым бокалом вина.

Я открыл было рот, чтобы съязвить насчёт немедленного похода в ресторан в компании какой-нибудь смазливой крошки, как Хендерсон вмешался в ситуацию.

— Доктор, закажите обед для нас с мистером Лестрейдом прямо в нашу палату. Из самого первоклассного ресторана. Я оплачу.

— Будет сделано, сэр, — Ватсон кивнул.

— И ещё… Доктор, могу ли я прибегнуть к вашим услугам в деле врачебного наблюдения? Разумеется, за щедрую оплату. Двери моего дома будут открыты для вас.

— Почту за честь, сэр.

Санитары переместили сэра Эдмунда в отдельную палату, Я же переместился следом за своим начальником без всякой посторонней помощи.

Моё знакомство с британской медициной до этого носило весьма однобокий характер. Психиатрическая лечебница, куда засунул Лестрейда лорд Эшкомб, место мрачное и скорбное. И контингент соответствующий.

Отдельная палата для сливок общества в старейшей лондонской больнице — другое дело. Наполненная светом от большого окна без занавесок, с тёмными кирпичными стенами, с двумя металлическими койками, застеленными свежим и хрустящим от крахмала бельём.

Санитары со всяческими предосторожностями уложили Хендерсона на одну из коек, предоставив мне самому устраиваться на второй.

Стэмфорд зашёл проверить, как мы устроились.

Я попросил бумагу и карандаш, чтобы набросать записку о текущем состоянии здоровья сэра Эдмунда…

Вот только кому её адресовать? Начальнику нашего Управления мистеру Винсенту? Так они с Хендерсоном в контрах…

Кстати! А не Говард ли стоит за этим покушением? Бывший журналист, как заказчик?

Сомнительно, но тоже вполне себе версия. В той России, которую я застал уже пенсионером, и не такое случалось.

Решил написать Грегсону. Попросил, если уже есть информация по личности киллера и прочим деталям, сообщить мне ответной запиской. По-любому, мне тут куковать до вечера с сэром Эдмундом.

Стэмфорд любезно одолжил несколько листков бумаги из собственного блокнота и карандаш — хочу попытаться опросить самого Хендерсона в качестве потерпевшего и поразмыслить на досуге над версиями.

Принесли рекомендованный Ватсоном и заказанный сэром Эдмундом обед.

Консоме из цыплёнка (банальный куриный бульон), два отличных куска говядины с кровью, гарнированные отварным картофелем и зеленью, дюжина устриц в колотом льду, чёрная икра и две бутылки вина: красного французского «Шато Латур» и белого тоже французского Шабли.

— Одни из лучших бордоских вин, — заметил Хендерсон, разглядывая этикетки, — надеюсь, они стоит своих денег.

Он подмигнул мне.

— Наливайте, Лестрейд, не стесняйтесь. Начните с шабли — под устрицы самое то.

— Хм… Ну раз вы рекомендуете…

Я плеснул вина в бокалы.

Вино вином, но водочка при таких обстоятельствах зашла бы куда лучше. Англичане, дери их за ногу!

На устрицы я поглядывал с сомнением. При прежней жизни пробовал их только в старости, и впечатления они на меня не произвели — помесь соплей с солёными груздями.

Тут, похоже, придётся пройти этот экзамен.

— Добавьте сверху немного икры… — посоветовал Хендерсон.

Он сам с удовольствием всосал в себя пару устриц с икрой и теперь смаковал белое вино.

Я последовал его примеру и вхлюпал в себя одну устрицу с горсточкой чёрной икры.

Склизкий, жирный солёный комок, отдающий сыростью и плесенью, проскальзывает в горло. Запиваю вином…

Хм, если в этом что-то и есть, то не для меня.

Я с трудом протолкнул в себя ещё одну устрицу с икрой, уступив остальные сэру Эдмунду, который поглощал их с завидной охотой. Впрочем, сотерн вполне компенсировал мне мои гастрономические мучения.