Мотор взревел. Антон направил многотонную машину прямо на штабные палатки и скопление техники. В последний момент, перед самым столкновением, он выпрыгнул из кабины, приземлившись на крышу ближайшего здания.

Бензовоз врезался в первый бронетранспортер. Раздался оглушительный взрыв. Огненный шар взметнулся в небо, пожирая палатки, технику и людей.

Стоя на крыше, Антон наблюдал за хаосом. Его стая методично уничтожала выживших после взрыва. Военная операция превратилась в бойню.

Среди пламени он заметил фигуру профессора, пытающегося выбраться из горящей палатки. В руках ученый сжимал металлический кейс, прижимая его к груди как величайшую ценность.

Антон мог бы прыгнуть вниз, добить его, забрать кейс. Возможно, там были важные данные о вирусе, о нем самом, о возможном лекарстве.

Но что-то остановило его. Последний осколок человечности? Или просто холодный расчет нового разума, понимающего, что время еще не пришло?

Профессор, шатаясь, скрылся в дыму. Антон отвернулся и издал сигнал сбора для своей стаи. Битва была выиграна. Настало время укрепить новое убежище и подготовиться к следующей фазе эволюции.

Он чувствовал, что его тело продолжает меняться. После поглощения нескольких особо ценных образцов — офицеров высшего ранга и ученых — его когнитивные способности возросли экспоненциально.

Он больше не был просто "промежуточным", как называл его Михалыч. Он стал чем-то большим. Следующей ступенью эволюции в мире после апокалипсиса.

И именно в этот момент, стоя над пылающими руинами военного лагеря, окруженный своей растущей стаей, Антон окончательно принял свою новую сущность. Человек по имени Антон умер в школьной лаборатории химии. На его месте возник новый вид — разумный, адаптивный хищник, созданный вирусом и усовершенствованный эволюцией.

Хищник, который не просто выживет в этом новом мире.

Хищник, который будет им править.

***

Заброшенный мясокомбинат превратился в идеальное логово. Толстые стены, множество помещений, холодильные камеры, которые можно было использовать для хранения... ресурсов. Промышленный генератор в подвале, чудом сохранивший остатки топлива, давал минимум электричества — достаточно для базовых нужд.

Антон стоял в бывшем операционном центре комбината, наблюдая за своей растущей империей через систему камер наблюдения. Его стая увеличилась до нескольких сотен особей — от примитивных шаркающих зомби до более эволюционировавших особей, сохранивших фрагменты интеллекта.

Но он отделял себя от них. Они были инструментами, солдатами, ресурсами. Он был чем-то иным. Чем-то большим.

После поглощения мозга нескольких высокопоставленных военных и учёных Антон выстроил чёткую иерархию. Его ближайшее окружение составляли "лейтенанты" — двенадцать наиболее развитых зомби, в прошлом бывшие офицерами, учёными, врачами. Они сохранили достаточно интеллекта для выполнения сложных задач, но не настолько, чтобы представлять угрозу его власти.

Далее шли "охотники" — быстрые, ловкие зомби, используемые для рейдов и захвата добычи. И наконец, "рабочие" — самые примитивные особи, пригодные только для грубой силы и массовых атак.

Сегодня был день пиршества. Охотники вернулись с успешного рейда, приведя с собой двадцать выживших, обнаруженных в подземном убежище торгового центра.

Антон наблюдал, как пленников сортировали в главном цеху. Тех, кто обладал ценными навыками или знаниями, отделяли для "особой обработки". Остальных распределяли между лейтенантами для поддержания их эволюции.

Он спустился в цех, и всё движение вокруг замерло. Зомби всех рангов склонили головы в знак подчинения.

Антон изменился до неузнаваемости. Его тело вытянулось, став почти на голову выше прежнего. Кожа приобрела серый оттенок с тёмными прожилками, напоминающими мрамор. На плечах и спине выросли пластинчатые наросты — естественная броня, способная выдержать даже пулемётную очередь. Глаза светились янтарным светом, а из-под верхней губы выглядывали удлинённые клыки.

Но главным изменением был интеллект. С каждым поглощённым мозгом его когнитивные способности возрастали в геометрической прогрессии. Он помнил всё — от школьной программы до военных протоколов, от научных формул до тактических операций.

— Доклад, — сказал он старшему лейтенанту, бывшему полковнику спецназа.

— Двадцать человек, господин, — тот говорил медленно, с трудом формируя слова гортанью, предназначенной для рычания, а не речи. — Трое учёных... один военный... остальные гражданские.