Я кивнул и обернулся, чтобы взглянуть на приближающегося детектива. Это был крепкий мужчина средних лет, у него был уставший вид, но взгляд— внимательный и проницательный. Он представился как детектив Браун и предложил нам сесть в сторонке, чтобы спокойно поговорить.

— Добрый… хотя, конечно, совсем не добрый вечер, мистер Уэйн. Брюс, — проговорил он и мельком взглянул на Итана, — меня зовут детектив Браун. Надеюсь, найдёте для меня несколько минут?

— Безусловно, детектив, — ответил отец. — Брюс расскажет всё, что знает. Итан, я вижу, твои родители тоже уже здесь, — он кивнул в сторону супружеской четы Картер, которые спешили к сыну. — Лучше пойди к ним, чтобы они не волновались.

Итан быстро кивнул и, бросив на меня тревожный взгляд, направился к родителям. Мы с отцом последовали за детективом к его машине. Там он достал раскладной стульчик и блокнот. Я рассказал ему обо всём: о том, как нашёл тело, как выглядела рана, о странном отсутствии крови. Каждый раз, когда я упоминал детали, связанные с кровью, лицо детектива мрачнело. В его глазах раз за разом вспыхивали досада и злость, а отец слушал в напряжённом молчании, изредка бросая на меня короткие, тревожные взгляды.

— Спасибо, Брюс, — сказал в конце детектив, закрывая блокнот. — Ваша помощь важна для расследования. Если возникнут дополнительные вопросы, мы свяжемся с вами через отца или через школу. А сейчас, учитывая все обстоятельства, я отпускаю вас. День выдался ужасным, постарайся отдохнуть и прийти в себя. Завтра вас всё равно ждут занятия, как бы странно и тяжело это ни звучало.

Мы с отцом отошли к машине, сели в салон, и я почувствовал, как напряжение повисло, между нами, словно тягучий, осязаемый туман. Минуту мы молча смотрели перед собой, а затем отец завёл двигатель. Когда мы выехали со школьной стоянки на ночную дорогу, я всё же решился нарушить молчание:

— Пап, прошу, объясни, что происходит. Ты явно что-то знаешь, но утаиваешь от меня.

Отец вздохнул и буквально на секунду оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на меня:

— Ладно, сын, я расскажу, по крайней мере, часть того, что мне известно. — Его голос звучал ровно, но я чувствовал, что внутри него бурлят тревога и злость. — У нас, у Уэйнов, всегда были прочные связи в этом городе. Когда твой дед был мэром, он наладил хорошие отношения с полицией. Недавно мне сообщили, что в нашем штате происходит серия странных убийств: всех жертв находят без единой капли крови, хотя на теле есть глубокий разрез на шее. Судя по всему, эту рану наносят уже после того, как у жертв пропадает кровь. Эксперты не понимают, как убийце удаётся делать это так быстро и без следов.

Отец, нахмурившись, крепче сжал руль. В лунном свете его профиль выглядел жёстким и суровым.

— Таких случаев было уже больше десяти, — продолжил он. — Но все они раньше происходили в других районах. И вот теперь — здесь, у нас, да ещё и в твоей школе. Я не могу спокойно смотреть на это. Завтра я поговорю с нужными людьми и потребую активизировать поиск преступника. Здесь явно что-то нечисто, и полиция пока не может найти подход.

Я заметил, как его руки сжимают руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Если злоумышленник хочет продолжать, ему придётся ответить за свои действия. И я не хочу, чтобы ты лез в это дело, Брюс, — добавил он, внезапно смягчив голос. — Я знаю, что у тебя есть особенности, которые делают тебя почти неуязвимым. Но я отец и буду всегда беспокоиться, что бы ты ни говорил.

Я вдруг почувствовал, как внутри меня поднимается негодование. Сама мысль, что кто-то ходит по нашему городу и охотится на людей, вызывала у меня злобу и отвращение.

— Пап, я не мальчик для битья, — сказал я, стараясь сдерживать эмоции. — Пусть этот… маньяк или кто там он, только посмеет напасть. Он поймёт, что ошибся адресом, выбрав жертву себе не по зубам.

— Сын, я всё понимаю, — отец качнул головой. — Но, повторюсь, у этих убийств явно есть какая-то жуткая подоплёка. Я не уверен, что такое под силу обычному человеку. Может, это целая группа, может, что-то ещё… Чёрт, я не знаю. Но я хочу, чтобы ты был осторожен. Прости, мне придётся включить все наши связи и ресурсы, чтобы никто из нас не пострадал. Не хочу, чтобы это убийство повторилось и уж тем более затронуло нашу семью.

Дальше мы ехали молча, углубившись каждый в свои мысли. Я смотрел в окно на ночной город, где тени домов мрачно нависали над пустыми улицами. В моём сознании всплывали картины из душевой: безжизненное тело Кенни, страшный разрез на горле. Сердце сжималось от тоски и гнева.

Мы отъехали подальше от городского шума и вскоре свернули на территорию усадьбы Уэйнов — родового гнезда нашей семьи, известного всем как Уэйн Мэнор. За последние восемь лет мы тут не жили, но огромный особняк продолжал горделиво выситься в стороне, окружённый величественными деревьями и садами. Он выглядел одновременно пугающе и притягательно. Тёмный камень стен, увитый мхом, готические башенки и витражные окна с узкими шпилями — всё это внушало некий трепет перед его историей.

— Когда-нибудь мы сюда вернёмся, — тихо сказал я, разглядывая силуэт особняка в свете луны. — Всей семьёй, как и было раньше.