– Мы стоим на пороге великих перемен, — начал я, стоя в центре большой заседательной залы, где стол был окружён стульями. — Но перемены требуют не только решимости, но и готовности к борьбе с теми, кто не желает изменений. Я не боюсь этого, но должен знать, что могу полагаться на каждого из вас. Все те, кто не согласен с курсом, будут отстранены. Никаких уступок. Мы должны быть единой силой.

Мои слова отразились эхом в зале. Министры обменялись взглядами, но молчали. Лишь один человек осмелился прервать тишину — князь Щербатов, министр финансов.

– Ваше Величество, — начал он осторожно, — вы хотите сделать нас ещё более уязвимыми. Создание «личной армии» — это риск, которого мы не можем себе позволить. Это может подорвать не только нашу власть, но и стабильность империи. Люди должны видеть, что их интересы стоят выше всего. Мы не можем допустить, чтобы армии стали заложниками личных амбиций.

Его слова снова заставили меня задуматься. Это был не просто вызов, это был сигнал. Щербатов был противником моего курса, и если я не перехвачу инициативу, он будет действовать по своему усмотрению. Это был момент, который я не мог упустить.

– Щербатов, — сказал я холодно, — вы правы, что стабильность важна. Но стабильность — это не просто отсутствие волнений. Это отсутствие хаоса, который может наступить, если мы не примем меры против тех, кто не желает видеть будущее. И кто, если не мы, должны заботиться о стабильности?

Его лицо побледнело, но он ничего не сказал. Я знал, что всё, что мне нужно было сделать, это найти людей, которые будут готовы не только поддержать меня публично, но и действовать в интересах империи, даже если эта поддержка будет скрыта от глаз большинства.

На следующий день, получив отчёты от Бенашвили о продвижении своей сети офицеров, я принял решение провести проверку лояльности в армии. Это была не только демонстрация силы, но и проверка на преданность. Я собрал ключевых командующих и попросил их дать ответы на вопросы, касающиеся их долгосрочной лояльности. Некоторые ответили уклончиво, другие прямо заявили, что они ждут дальнейших указаний. Но я уже понимал, что никакие слова не могут заменить реальную проверку. Я распорядился провести несколько операций, в которых должны были участвовать только те, кто был полностью предан моему делу. Их задача была проста: обезопасить ключевые объекты, арестовать людей, которые могут быть замешаны в заговоре, и сообщить обо всех подозрительных действиях. Но в этот момент, когда я думал, что у меня есть полный контроль, одна неожиданная встреча перевернула мои планы. Вечером ко мне пришёл один из доверенных офицеров, капитан Владимир Сорокин, с тревожной вестью. Он сообщил, что в последних рядах армии начали циркулировать слухи о том, что в некоторых кругах дворца готовится открытый мятеж. Он не мог дать точную информацию, но источники были надёжными. Тревога охватила меня. Это было всё, о чём я не хотел слышать, но теперь я знал — заговорщики уже действуют. Я не мог позволить себе медлить. Приняв решение, я распорядился, чтобы Сорокин и его люди немедленно отработали информацию и начали действия.

В тот момент, когда капитан Сорокин сообщил мне о слухах, я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Заговор — это не было просто гипотезой, а вполне реальной угрозой. Я не мог позволить себе быть наивным, и в этот момент понял, что все свои усилия по укреплению власти я должен поставить на карту. Была ли моя попытка преобразовать империю ошибкой? Нет. Но я должен был действовать решительно и без промедлений, иначе можно было потерять всё. Я сразу же приказал Сорокину провести более глубокую проверку всех слухов, собрать как можно больше информации. Но при этом я понимал, что не могу действовать открыто. Публичные репрессии или проверка армейских кругов сейчас могла бы лишь обострить ситуацию. Если мои действия станут известны, я рискую вызвать мятеж, который будет ещё опаснее, чем тайные заговорщики. Я решил действовать через людей, которым доверял, но не открывать свои карты до последнего. Это был ход, который мог иметь как позитивный, так и крайне опасный исход. В этот момент мне нужно было точно понять, кто из моих генералов и министров готов действовать за меня, а кто может предать.

Граф Лавров, который несколько дней назад предупредил меня о вероятности дворцового заговора, снова оказался в центре моих мыслей. Он мог быть одним из тех, кто стоял за кулисами, действуя в тени. Было время обратиться к нему за помощью.

Я созвал его на личную встречу.

– Граф, — сказал я, не скрывая своего напряжения, — я верю, что вы понимаете всю сложность ситуации. Мы стоим на грани изменений, и сейчас у нас не просто политическая борьба. Это борьба за выживание нашей империи. Мы не можем позволить себе потерять контроль.

Лавров взглянул на меня с тяжёлым выражением лица. Он не был частью моей ближайшей команды, но его опыт и влиятельность в дворцовых кругах не могли быть пренебрежены.

– Ваше Величество, — начал он спокойно, — если бы ситуация не была так опасна, я бы, возможно, предложил вам временно отступить, дать время для стабилизации. Но сейчас, когда мы столкнулись с открытым сопротивлением внутри дворца и армии, отходить некуда. Если вы хотите сохранить власть, вам нужно действовать быстро и решительно. Иначе они поднимутся против вас.

Его слова прозвучали как приговор, но я понимал, что граф был прав. Отступать было нельзя, и сейчас, как никогда, мне нужно было провести решительную очистку среди своих подданных и союзников.

– Что вы предлагаете, граф? — спросил я, не скрывая своего беспокойства. — Как мне не допустить раскола в дворце и среди генералов?

Лавров задумался, а затем сказал:

– Первое, что вам нужно сделать, это взять под контроль все важнейшие элементы правительства и армии. Даже если некоторые из ваших министров и генералов не согласны с вами, они должны понимать, что их собственное будущее связано с вашим успехом. Нужно укрепить вашу лояльную сеть. Однако я предлагаю ещё один шаг: вы должны скрытно провести проверку лояльности среди высших офицеров и, при необходимости, изменить руководящий состав. Я могу помочь вам найти тех, кто будет вам верен. Но если вы не начнёте с самого верха, все ваши усилия могут быть обречены.