— Лидия Алексеевна, — напомнила она. — Обойдемся без титулов. И нет, чаю не нужно, благодарю. Я ненадолго. Не смогла сдержать любопытства. Все же Владушка женился первым. И это так… неожиданно.

Что-то такое я предполагала. Влад слишком наивен, если решил, что мать спокойно воспримет новость о невестке. А ведь есть еще и отец. Но этот сам не явится. Скорее, за мной явится кто-нибудь по его приказу.

— Вам не стоит беспокоится, Лидия Алексеевна, — сказала я. — Владислав добр ко мне, но и только. Мы разведемся раньше, чем о нашем союзе станет известно.

— Так вы не любите моего сына?

Вопрос поставил меня в тупик. Еще бы! Он был задан не с облегчением, а с негодованием. Как будто не любить Владислава — тяжкое преступление. Но разве княгиня не должна меня ненавидеть?

— А как Влад объяснил… мое присутствие? — спросила я.

— Никак, — сообщила она. — Полагаю, отец запретил ему говорить об этом со мной. Но вы же никому не давали слово молчать?

— Не давала…

— Поэтому я надеюсь узнать обо всем от вас, — улыбнулась княгиня.

Она не казалась мне злой, не смотрела с ненавистью. Умело играла? Навряд ли. Во взгляде — лишь любопытство. И вообще, Лидия Алексеевна выглядела прекрасно — красивая, элегантная, ухоженная дама… в самом расцвете сил. И вот что странно! Ее присутствие… успокаивало.

Я не успела начать рассказ. Неожиданно вернулся Влад. И с ходу набросился на мать с упреками.

— Мама! Я же просил! — возмущался он. — Я просил не беспокоить Марьяну! Ты обижаешься, когда я что-то скрываю, но игнорируешь, когда я о чем-то прошу!

На лицо Лидии Алексеевны набежала тень. А мне стало ее жаль. Я не понимала, как можно так грубо разговаривать с матерью, даже если она сделала что-то не так. Свою маму я потеряла рано, и искренне злилась на людей, не умеющих ценить материнскую любовь. Ведь не обо мне беспокоилась Лидия Алексеевна, а о сыне.

— Влад, прекрати! — воскликнула я, не сдержавшись. — Ничего не случилось, мы просто беседовали. Твоя мама имеет право знать правду!

В комнате воцарилась тишина. Влад удивленно смотрел на меня, Лидия Алексеевна — тоже. Как же они похожи!

— Простите. — Я сглотнула тугой ком, невесть откуда появившийся в горле. — Мне не стоило…

Я сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони.

«Приди в себя, дурочка! Мать и сын ссорятся из-за тебя».

Они молчали, и я всей кожей ощущала свою… инородность. Я была чужой — ненужной и никчемной. Жалкой.

— Влад, просто скажи маме, что подобрал меня из жалости, — пробормотала я. — И что мы разводимся. Пожалуйста.

Я развернулась, чтобы скрыться в соседней комнате, но зацепилась ногой за шаль, так и лежащую на полу, оступилась — и упала.

Влад не успел меня подхватить.

О чем это я! Он и не пытался. Но помог встать. И крепко держал за плечо, не позволяя сбежать.

— Мама, я хотел сам представить тебе Марьяну, — сказал Влад. — И просил не беспокоить ее, потому что ей многое пришлось пережить, она все еще не в себе. Но так как вы уже познакомились, могу лишь добавить, что никого я из жалости не подбирал, и развода не будет. Во всяком случае, с моей стороны. Остальное мы с Марьяной еще не успели обсудить.

Мне было больно. Влад слишком сильно сжимал пальцы. И я ударилась при падении. Но хуже всего то, что он врал матери, чтобы ей досадить.

— Отец знает? — осведомилась Лидия Алексеевна, отчего-то с улыбкой.

— Не всё, — буркнул Влад. — Прошу тебя, не вмешивайся. Позволь мне все объяснить, но не вмешивайся. Пожалуйста.

— Жду вас обоих к ужину, — заявила она. — Вмешиваться мне или нет, я решу после того, как все узнаю. Марьяна, рада знакомству. Влад, проводи меня.

Они вышли из комнаты, а я опустилась на диван, подняв с пола шаль. Таню как ветром сдуло. Впрочем, сейчас она мне ничем не поможет.

Я потерла плечо, онемевшее от мертвой хватки мужа. Влада я не боялась, но совершенно не представляла, как с достоинством выйти из сложной ситуации. Только… без достоинства. Прямиком на улицу.

— Марьяна, как ты себя чувствуешь?

Задумавшись, я не заметила, как вернулся Влад.

— Хорошо, — ответила я, проглотив так и напрашивающееся «лучше всех».

— Ты понравилась маме.

Я фыркнула, не сдержавшись, но сказать ничего не успела, Влад продолжил:

— Я говорю об этом, чтобы ты не думала, что все… плохо.

— Для тебя, — возразила я. — Для тебя, возможно, и неплохо. Но ты зря переживал… из-за мамы. Влад, тебя любят. И сердиться из-за случайной жены не будут. Для меня же это ничего не меняет. Лучше расскажи, о каком расследовании ты говорил утром? Есть шанс найти тех, кто украл мои деньги?