— Серафим, — произношу я, и само имя вызывает странную тревогу.

— Да, — Солонов кивает. — Первый "успешный" гибрид человека и ?.E.F.I.R. Хотя "успешный" — спорный термин. Он потерял свою человечность, Северов. Стал чем-то иным. И он хотел, чтобы весь проект двигался по его пути.

— А Ева была против? — догадываюсь я.

— Ева увидела что-то за гранью, — тихо отвечает Солонов. — Что-то, что заставило её переосмыслить весь проект. Она пыталась предупредить нас, изменить направление исследований. Но было слишком поздно. — Он поднимает взгляд, в его глазах отражается давняя боль. — В день Инцидента Ева пыталась остановить массовый прорыв эфира, инициированный Серафимом. Она... использовала себя как проводник. Своё сознание как мост.

Он выключает голограмму, комната погружается в полумрак.

— Ева не умерла, Северов. Она трансформировалась. Её сознание стало частью ?.E.F.I.R, но не растворилось в нём, а сохранило свою... сущность. Она стала тем, что мы пытались создать — гибридом, способным существовать в обоих мирах.

— А я... — начинаю, но Солонов поднимает руку, останавливая меня.

— Ты сделал выбор, Северов. Когда Ева исчезла, когда база начала разрушаться, ты отправился за ней. Но не физически — через TX-?. Ты пытался использовать имплант, чтобы найти её в эфирном потоке. И это... почти сработало.

Он тяжело вздыхает:

— Но Серафим обнаружил это. Он хотел использовать твою связь с Евой, чтобы найти её сам. И тогда ты принял решение. Радикальное решение.

— Я сам стёр свою память, — понимание приходит внезапно, отзываясь болью.

— Да, — Солонов кивает. — Ты инициировал протокол "Чистый лист". Стёр память, личность, всё, что могло бы привести Серафима к Еве. Но перед этим ты создал TX-? не просто как имплант, а как... сейф. Хранилище твоей истинной сущности, защищённое от внешнего вмешательства.

— И медальон?

— Ключ, — отвечает Солонов. — Эмоциональный якорь, настроенный на твою связь с Евой. То, что даже полное стирание памяти не могло уничтожить.

TX-? внутри меня резонирует с этими словами, словно подтверждая их истинность. Я чувствую странное раздвоение — словно два разных человека существуют в одном теле. Тот, кем я был, и тот, кем стал.

И тут происходит то, чего я не ожидал. Чёткий, ясный внутренний диалог:

[ИМПЛ/TM-7]: [с тревогой] Ты хотел забыть. Ты сам принял это решение. Теперь хочешь помнить? Противоречие.

[TX-?]: [глубже, уверенно] Это не просто память. Это выбор — стать кем-то новым или остаться тенью прошлого.

Голос, похожий на мой, но из другого времени:

«Я создал себя, чтобы преодолеть себя. Помни об этом.»

Я, настоящий, ощущаю растерянность:

«Кто я на самом деле? Тот, кто забыл, или тот, кто помнит?»

[TX-?]: [почти философски] Ты — сейчас. Единство прошлого и будущего в точке настоящего.

Солонов наблюдает за мной с понимающей полуулыбкой:

— Внутренний диалог? — он кивает, словно это ожидаемо. — TX-? интегрируется с твоим сознанием. Воспоминания, личность, всё, что было спрятано, возвращается. Но это не замена, Северов. Это... объединение.

— Зачем вы меня искали? — спрашиваю, пытаясь сориентироваться в потоке информации.

Солонов встаёт, подходит к устройству, над которым работал раньше:

— Потому что я видел будущее, Северов. И оно... не оставляет места для надежды. Если мы ничего не изменим.

Он активирует устройство — эфирный компас. Золотистые частицы внутри него начинают двигаться быстрее, формируя подобие трёхмерной карты.

— У меня есть определённый... дар, — продолжает Солонов. — Побочный эффект десятилетий работы с эфирными технологиями. Иногда я вижу вещи. Фрагменты возможных будущих. Потоки вероятностей.

Его глаза становятся отстранёнными, словно он смотрит сквозь реальность:

— Я видел города, поглощаемые эфирными аномалиями. Людей, насильственно интегрированных с эфирными технологиями — не как ты, с сохранением идентичности, а как... пустые оболочки. Армии новых Серафимов, лишённых человечности, но обладающих невероятной силой.

Он переводит взгляд на меня:

— И я видел Еву. Её сознание, разорванное между множеством реальностей, как разбитое зеркало. Каждый осколок — фрагмент её самости, запертый в своём кармане бытия.

Солонов проводит рукой над компасом, и карта фокусируется на одной конкретной точке:

— Но самое важное видение касалось тебя, Северов. Я видел выбор, который тебе предстоит сделать. Выбор, который определит, станет ли TX-? спасением или разрушением для всего, что мы знаем.

От его слов по спине пробегает холодок. Внутри растёт ощущение неизбежности, судьбы, от которой невозможно уклониться.