— То есть личная обида? — удивился Птоломей.

— Верно, личная обида, — кивнул князь-маг. — Мой дед погиб во время столкновения с отрядом, где командовали предки нынешних патриархов аристократических родов. И я не хочу этого забывать и прощать!.. Или вы считаете как-то иначе?

Последняя фраза прозвучала не просто как вопрос, а скорее как намёк на некие скрытые обстоятельства. И Птоломей вдруг понял, что в ответ на эту провокацию из глубин его разума полезли все те вещи из его детства, которые он столь долго пытался спрятать ото всех. Даже от самого себя!

— Не понимаю, о чём вы, — буркнул он, массируя вдруг заломившие виски, — но если вы вдруг о всепрощении, то я этим точно не грешу…

— Вот и славно, — тонко улыбнулся Перворождённый, — всепрощение точно никого ещё до добра не доводило. Что до тех, кто хочет очистить мир от последних остатков старой империи, раз уж она некогда так удачно сгинула, то их весьма и весьма много. И забывать про это не надо!

— Так вот почему вы здесь и вместе с господином Гийомом готовитесь к войне с Колониями? Из мести? — уточнил Птоломей, уже намного устав от их пикировки. — И даже ничего про свободу не скажете?

— Зачем? Вы сделаете это сами, — снова засмеялся Длинноухий. — Людям, знаете ли, свойственно оправдывать самые тёмные свои поступки наисветлейшими объяснениями…

— Тогда последний вопрос, — перебил Длинноухого Птоломей, — и он же самый для меня важный. — На этих словах маг поймал взгляд эльфа и, чуть надавив, спросил: — Почему вы сидите здесь, со мной, а не среди гораздо более влиятельных мстителей? В чём причина столь пристального внимания к тому, кто способен лишь самую малость взбаламутить политические воды Колоний?

Он думал, что Светорождённый возьмёт здесь паузу, будет подбирать слова, однако тот отреагировал донельзя быстро, словно давно только и делал, что ждал данного вопроса.

— А причина в том, мой не опытный друг, что это вы сейчас мало на что способны. Совсем скоро всё может поменяться и тогда… повторюсь, именно тогда, вы станете противовесом влиянию господина Гийома. — Тут эльф не удержался и уколол-таки Птоломея, видимо критикуя за неразумное использование своего дара, добавив: — Тем более что обретение его сыном власти вартагов планом нашей освободительной войны никак не предусматривалось! Понимаете?

И тут Птоломей впервые за всё время их беседы не нашёлся, что сказать. Простое желание обрести могущество уже завело его в такие дебри, что он теперь искренне боялся в них заблудиться. А то ли ещё будет…

Впрочем, то, что будет всё далеко не так хорошо, как очевидно надеялись некоторые из соратников господина Гийома — и во что не верил ни Птоломей, ни эльф, ни сам Диран — стало ясно уже через седмицу после встречи с князем-магом. И проявилось это сначала в официальном запросе от грольдских Колоний в филиал «законников» на Нолде о выдаче «злостных преступников и убийц, повинных в преступлениях против гуманности, совершённых ими в Гамзаре и иных землях», а затем, когда прикормленные «палачи» устроили бумажную волокиту, и в прибытии полноценной звезды чародеев.

Причём Птоломей, чересчур увлёкшийся отработкой парочки выданных Книгой связок заклятий, узнал обо всём едва ли не последним на острове. Пропустив и скандал с обвинениями в укрывательстве, и прибытие команды охотников. И лишь когда наймиты самых жадных до чужих знаний родовитых членов Коллегии сунулись к только-только восстановившемуся после ранений Зелоду, лишь тогда он познакомился со свежими новостями.

Правда, на тот момент тех, кто оставался в неведении, в Муаре уже не было. Хотя бы потому что не заметить, как кто-то швыряется в городе пульсарами размером с половину быка попросту невозможно.

Потом, когда всё закончилось, Птоломей попробовал восстановить ход событий. И со слов Грасса получалось, что охотники за головами действовали по двум направлениям. Несколько их помощников с верительными грамотами от кого-то из высоких чиновников Коллегии внаглую отправились к Гийому Дирану — и до сих пор не понятно, хотели они его арестовать или ликвидировать, — и одновременно сами боевые маги атаковали гуляющего по набережной Зелода — причём здесь действовали уже скрытно и сразу стараясь первым ударом отправить их коллегу к праотцам.

Не получилось ни там, ни там. Вот только если охрана господина Гийома сработала чётко и аккуратно, ещё на подступах к дому почтенного магната уничтожив экипаж «палачей» узко направленными потоками Стихии Огня, то в ситуации с Зелодом всё получилось… сложно.

Нападение на повелителя Молота произошло на самом застроенном участке набережной. Там, где располагались самые популярные прибрежные рестораны, и где даже в утренние часы было немало посетителей. Трое нападавших затерялись среди любителей вкусно покушать, а ещё двое спрятались под водой, благо глубина начиналась недалеко от береговой кромки. И когда Зелод в сопровождении какой-то невезучей красотки приблизился к месту засады, дружно нанесли удар.