— У вас есть огнестрел? — спросил я.

— Разумеется, — улыбнулся Измаил Вениаминович и вытащил из-под прилавка дробовик.

— Слабовато. Давайте лучше из моего, — сказал я и призвал из хранилища автомат. — Держите. Будете стрелять, а я выступлю в качестве мишени.

— Хммм… Вы уверены, что этот предмет сумеет вас защитить? — нахмурился Шульман.

— Более чем, — кивнул я и мы вышли на улицу.

Зайдя в подворотню, я прижался спиной к стене и активировал артефакт. Синеватая дымка окутала меня, словно вторая кожа.

— Начинайте, — кивнул я.

Шульман передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок. Автомат загрохотал, выплёвывая огненные струи. Пули, попадая в барьер, разбрасывали искры, рикошетя в разные стороны. Однако я слегка пожадничал. Стоило встроить в артефакт хотя бы Слезу второго ранга, я же использовал единичку. Последняя пуля сумела пробить барьер и больно ужалила меня в предплечье.

— Михаил Константинович! Вы в порядке?! — испуганно выпалил торговец подбежав ко мне.

— Всё замечательно, — кивнул я. — Как вам моё изобретение?

— Отличный артефакт, жаль, мощность маловата, — посетовал Шульман.

— Насчёт мощности не беспокойтесь. Её я доработаю. Лучше скажите, заинтересованы ли вы в том, чтобы стать моим деловым партнёром? Я буду производить подобные артефакты, а вы продавать. Прибыль делим пополам.

— Хммм… Кустарное производство? — задумчиво сказал Шульман, почесав подбородок. — Весьма занятно. Думаю, за один экземпляр можно смело брать около трёхсот тысяч рублей. Особенно если вы увеличите ёмкость барьера.

— Увеличу, — уверенно кивнул я.

— Тогда по рукам, — улыбнулся Шульман. — Оставьте мне один образец, и я попробую найти покупателей.

Я быстро создал ещё парочку генераторов щита, впаяв в них жемчужины второго ранга. Теперь барьер продержится как минимум вдвое дольше. Попрощавшись с торговцем, я отправился к Барбоскину. Он спал, поэтому пришлось нагло вломиться в его квартиру и разбудить.

— Михаил Константинович, а вы чего тут? — сонно спросил лейтенант, потирая глаза.

— У меня для тебя задание, не терпящее отлагательств. Подними толкового мага Земли и лекаря. Потребуется ваша помощь, — коротко приказал я, не желая раскрывать своей задумки.

Да и зачем её раскрывать? Мимо уже долетел до имения Черчесова и прямо сейчас в виде небольшого паука пробирается в спальню графа. Как только Барбоскин приведёт нужных мне магов, мы нагрянем в гости к незадачливому похитителю.

Алапаевск.

Особняк Черчесова.

В комнате пахло железом, гнилью и горькими мазями. Граф Даниил Евгеньевич Черчесов лежал на кровати, обитой чёрным бархатом. Под ним была смятая простынь, пропитанная потом и каплями сукровицы, а вокруг — приглушённый свет от трёх восковых свечей, отражённый в чёрных глазницах окон.

Тело графа изуродовано. Волдыри покрывали плечи и грудь, струпья тянулись тонкими цепочками по шее, лицо побелело, словно измазаное мелом. Даниил Евгеньевич шипел от каждого касания, когда врач с дрожащими руками мазал ему грудную клетку зелёной мазью, от которой шёл кисловатый аромат.

— Мы… мы перепробовали всё, граф, — извиняющимся тоном прошептал врач, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Магические настои, стронгритовые растворы, грязи из Картанских источников… Всё, что только позволено законом. И даже чуть больше…

— Какой, к чёрту, закон? — прошипел Черчесов, дернув подбородком. — Я вам плачу, чтобы вы лечили, а не жаловались. Если не будет результата, клянусь, я повешу и вас и ваших треклятых учеников.

— Я… стараюсь, граф. Мы стараемся. Но… это — неестественно. Раны не хотят закрываться. Они будто… Будто проклятье.

— Ха, — рявкнул Черчесов. — Тогда отправляйся в ад и намажь Архарова этой дрянью с ног до головы! К жизни мазь его не вернёт, но хотя бы он испытает то же самое омерзение, что и я.

В дальнем углу комнаты, прислонившись к изогнутому косяку, стоял Дмитрий Хазаров. Глава Безликих. На нём был чёрный костюм без эмблем. Лицо — изуродованно ожогом, кожа бугрилась жуткой розовой коркой, блестящей в лучах свечей. Правая рука — заменена на тусклый стальной протез, скрежещущий при малейшем движении.