«– За гробом шли дети, много детей.

<…>

– …А что, если убийца Гритли жив, тогда, значит, другим детям грозит такая же опасность?..

<…>

– А раз такая угроза существует, обязанность полиции защитить детей, пресечь возможность нового преступления, – с жаром закончил Маттеи»[130].

Далее мы оказываемся уже в рамках не полицейского, а классического детектива. Начальство (рассказчик – доктор Х.) отказало Маттеи в новом открытии закрытого дела, тем более что перед отъездом в Иордании он был уволен – в связи с переходом на новую службу. И теперь опытный полицейский детектив начинает действовать как частное лицо, сыщик-виртуоз, гениальный дилетант классического детектива. Даже не как частный сыщик – а просто на свой страх и риск, одновременно и азартно, и осторожно. Дюрренматт – мастер, сюжет в повести раскручивается просто виртуозно. Маттеи скрупулезно и быстро собирает улики, делает выводы, складывает одну мелочь с другой, получая полноценную картину преступления, словом – повествование летит к концу, так что у читателя ветер свистит в ушах. Возмездие, арест настоящего убийцы уже кажутся неотвратимыми. Сыщик вычисляет и примерный «охотничий ареал» убийцы, и тип его жертв, и, если можно так выразиться, ритм нападений. Наконец, Маттеи подстраивает ловушку: берет в приюте девочку по имени Аннемари, похожую на предыдущих жертв, и начинает ловить убийцу «на живца», исходя из собственных умозаключений. Умозаключений, которые кажутся безукоризненными не только нам, но и полицейскому начальству (доктору Х.), и, главное, читателю. Отметим: читателю специфическому, искушенному – любителю детективных логических загадок. Ловушка получилась не хуже тех, которые подстраивали преступникам Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро. Мышеловка, с лакомым кусочком – восьмилетней Аннемари, с охотником – Маттеи-Холмсом (или Маттеи-Пуаро, не важно), и с «Уотсоном»-доктором Х., которого Маттеи убедил в своей правоте и заразил своим охотничьим азартом. Место установлено, день – тоже. Все готово, в наступившей настороженной тишине – тикают часы, отсчитывая последние минуты перед триумфом…

И ничего. После динамичного действия, после ровного и быстрого стука шестеренок и поршней сыскной машины, после тиканья часов – тишина. Полная тишина.

Я опускаю детали – желающие найдут их в тексте. Главное: план Маттеи, гениальный план гениального сыщика не сработал. Холмс-Пуаро-Маттеи потерпел сокрушительное поражение. Не просто поражение – случилась настоящая катастрофа. Сыщик поставил на карту всё: отказался от новой службы за границей, от полицейской карьеры вообще (он купил бензоколонку – рядом с местом предполагаемого преступления), от прежней жизни, – всё ради торжества над преступником.

Преступник не появился – ни в тот день, ни потом. Никогда. Мало того: убийства прекратились, более маньяк не выходил на свою жуткую охоту, что для полицейского начальства означало подтверждение их прежней версии: убийца – фон Гунтен, и он покончил с собой. Потому и прекратились убийства.

Изощренный, холодный, безукоризненно логичный интеллект Маттеи не мог выдержать подобного проигрыша. До предела сжатая пружина, когда сжатие внезапно прекратилось, распрямилась с такой силой, что ее разорвало. Бывший комиссар полиции сошел с ума. Он остался на своей бензоколонке – рядом с местом несработавшей ловушки. Когда несчастная Аннемари, несостоявшаяся приманка, слабоумная девочка из приюта, подросла, она устроилась на работу в кафе при той же заправке. Маттеи одержим справедливостью своих умозаключений, он одержим своей правотой, – и он уверен в том, что еще поймает настоящего убийцу…

Прошло девять лет, а никаких происшествий, указывающих на то, что преступник жив, не случилось. Но для Маттеи, бывшего блестящего сыщика, а ныне опустившегося старика в грязном комбинезоне, работающего на захолустной заправке, времени больше не существует. Он живет в другом мире, где всё застыло в ожидании, где Аннемари все еще восемь лет, где убийца, даривший ей, как и другим жертвам, шоколадные трюфели-«ёжики», вот-вот появится, чтобы пустить в ход свою смертоносную бритву, где Маттеи – лучший сыщик полицейского управления, с безукоризненной логикой и потрясающей интуицией, вот-вот, в самый последний момент остановит преступную руку…

На этом месте, казалось бы, рассказ «доктора Уотсона» – доктора Х., казалось бы, нуждается только в точке. Он ведь как будто подтвердил собственную мысль о невозможности применить литературную логику к реальной жизни. Доктор Х. и сам чувствует это и вдруг говорит автору (надеюсь, вы не забыли, что рассказ идет о лица самого писателя, слушающего рассказ дорожного попутчика?):

«Однако вы, надо полагать, давно уже недоумеваете, какое отношение мой рассказ имеет к той критике, которой я подверг ваш доклад, и почему я назвал Маттеи гениальным»[131].

И тут выясняется, что на самом деле свихнувшийся на логике детектив был прав. Однажды доктора Х. вызвали в приют для одиноких стариков, и там он выслушал рассказ умирающей старухи, страдающей старческим слабоумием (а может быть, и другими психическими заболеваниями). Из рассказа доктор Х. с ужасом понял, что убийцей девочек был муж старухи, настоящий маньяк, серийный убийца, которому «голос свыше» велел убивать… Все действия маньяка из рассказа старухи были именно теми, о которых говорил Маттеи. Личность преступника – тупого инфантильного малого – тоже целиком соответствовала психологическому профилю убийцу, нарисованному Маттеи. Мало того: маньяк действительно готовился убить Аннемари – он успел познакомиться с ней – в месте, указанном Маттеи.

Вмешалась случайность. В тот день, когда Маттеи безрезультатно ждал убийцу, дорога стала очень скользкой. Машина, в которой маньяк ехал на свое последнее дело, столкнулась с грузовиком…

Серийный убийца погиб в автокатастрофе:

«…Выбежал с трюфелями и с бритвой прямо к “бьюику”, а через четверть часа мне позвонили, что он налетел на грузовик и погиб…» [131]

Сыщик сошел с ума:

«…Старик сжал руки в кулаки, потряс ими и с просиявшим безграничной верой лицом отрывисто прошептал:

– Я жду, я жду, он придет, придет»[132].

«Наживка»:

«…Аннемари… пошла по материнским стопам. Возможно, толчком послужило то, что несколько организаций ретиво занялись ее спасением. Девочку помещали в приюты, а она неизменно убегала оттуда на заправочную станцию... Она пустилась во все тяжкие. Четыре месяца тому назад она отбыла годичный срок в исправительном заведении, но урока из этого не извлекла…» [133]

Рухнули несколько судеб. Из-за чего? Только ли из-за того, что пошел дождь? Из-за того, что преступнику подвернулся грузовик?