До конца дня к клетке пару раз подходил новый охранник. Он озабоченно заглядывал внутрь, пытаясь разглядеть чем занимаются оборотни, но в разговоры не вступал. По его лицу было видно, что он всей душой ненавидит пленников. Когда принесли ужин, мужчина с такой силой впихнул ведро, что оно опрокинулось и содержимое оказалось на полу.

– Ты чего натворил, стервец?
– взвыл кухонный рабочий.
– С меня же три шкуры снимут. А ну собирай!

– Чего это? Жрать захотят - с пола пожрут.

– А как завтра подохнет кто? Ты в петлю вместо меня полезешь? Собирай, кому говорят.

Мужичок в фартуке кинулся на охранника с кулаками, но тот был повыше да посильнее. Оттолкнув нападавшего, мужчина ударил агрессора в живот.

– Успокойся, ненормальный. Всё с этими шавками нормально будет.

Но его уже никто не слушал. Скрючившись и подвывая, мужичок посеменил на кухню, а охранник бросился следом.

Через десять минут принесли новое ведро. Охранник, открыв дверцу, забрал перевернутое, а на его место аккуратно поставил другое.

– Жрите, не обляпайтесь, - злобно прошипел мужчина и ушёл.

Броггун неторопливо направился изучать содержимое ведра, пока остальные ждали своей очереди. Открыв крышку, оборотень подозрительно принюхался, а затем вытащил целую краюху хлеба. Местами подгорелую, но свежую и мягкую. Недоверчиво повертев хлеб в руках, он вытащил мякиш и зачерпнул что-то из ведра.

Довольный оборотень вернулся к Рин.

– Вот, - сунул он девушке в руки краюху.
– Каша, свежая. Ешь пока тёплая.

– А ты?
– Рин посмотрела озабоченно на кусок хлеба.
– Я не могу.

Она подала краюху обратно, но Броггун только рыкнул:

– Ешь!
– и полез за запасом сухарей.

Рин вертела кусок в руках. Желудок отчаянно урчал, а каша, как на зло, манила своим чудесным запахом.

– Я съем, но только половину, - сказала девушка.
– Так будет честно.

Броггун не стал возражать, да это было бы бесполезно. В глазах Рин он прочитал твердую уверенность поступить так, как она считает правильным.

Они устроились в своём углу и разделили еду на двоих. Медленно пережёвывая подгоревший хлеб и не солёную кашу, как будто отгородившись от остального мира, этим двоим хватало молчания и компании друг друга.

– Хорошо, - улегшись на спину, выдохнула ведьма.
– Давно так сытно не ела. С такой кормёжкой и растолстеть можно.

– Было бы неплохо, а то совсем худющая, - поддразнил Броггун и лёг рядом.
– Кожа да кости.

Рин развернулась и толкнула оборотня в плечо.

– Так нельзя говорить девушкам, - возмутилась она.
– Совсем ничего ты в женщинах не смыслишь. Мы любим комплименты, красивые слова, чтобы нами восхищались. Чтобы говорили, какие мы замечательные. А, то, что ты сказал - это обидно.

– На правду не обижаются, - зевнул оборотень и повернулся спиной к ведьме.

Хорошее настроение тут же улетучилось. Ещё и охранник вернулся. Недовольно ворча и ругаясь, он вытащил пустое ведро и понёс его обратно в кухню.

– Если мне удастся выбраться, - послышался голос Румира.
– Первым делом вырву поганый язык этой скотине.

Сытые оборотни лениво лежали до самой темноты. Но молодая кровь требует своего. И когда ведьма начала засыпать, сквозь сон услышала сначала звуки свары, а затем визги сменились рычанием и выяснением отношений. В конце концов, к спящему Броггуну подошёл один из оборотней. Обычно этот волк держался в тени, но сейчас решил обратиться к великану.

Молодой и сильный оборотень не мог похвастаться телосложением Даркхана, да и Румиру он откровенно уступал. Но, несмотря на это, держался уверенно и свободно.

– Послушай, Броггун, - начал волк.
– Мы тебя безмерно уважаем и ценим твою силу, но ты забрал самку себе одному. Это не совсем честно. Мы помогаем тебе её прятать, а ночи она проводит с тобой. Нам всем хочется немножко тепла и участия.

Броггун напрягся и сел. Сон тут же пропал, и Рин насторожились. Что сейчас тут будет драма она не сомневалась.

Остальные оборотни собрались рядом со своим товарищем и ждали продолжения.

– Надо уметь делиться, приятель. Мы здесь все за одно.

– Будет справедливо, если эту ночь самка проведёт с одним из нас, - подал голос ещё один оборотень.

Но не успели волки сделать и пары шагов в сторону ведьмы, как пространство клетки сотряс грозный рык, от которого кровь похолодела в жилах. Поняв, что совершили ошибку, они отступили, но Броггуна было уже не остановить. Он встал на четвереньки и перекинулся в огромного чёрного медведя. Острые когти скребли по дощатому полу, из пасти брызгала слюна. В человеческом обличии Броггун был здоровяком, а в обличии медведя вовсе подпирал головой потолок.