«Может быть, — подумал Арнам, — я зря отношусь к нему, как просто к сильному, но всего лишь человеку? Может быть, это и не человек вовсе?»

— Арнам! — услышал он рык Макса Грушина. — Чё застыл-то? Вон Старр! Хреначь по нему!

Но Арнаму потребовалось ещё несколько секунд для того, чтобы прийти в себя. Спасло ситуацию только одно: Старр, вышвырнутый из тела императора, висел перед ним и хлопал призрачными глазами, не понимая до сих пор, что происходит. Если бы он в этот момент вздумал куда-нибудь усвистать, то, возможно, у Макса Грушина прибавилось бы работы.

Но Арнам Дэус всё-таки был человеком хладнокровным. Он смог воспользоваться потерянностью Старра, зафиксировал его душу одной рукой, а второй быстро нарисовал руну уничтожения и развоплотил душу Старра. Хотя, насколько он мог судить, та ещё не была полностью рассеяна. Что-то держало её в этом мире.

И тут с тяжёлым металлическим грохотом что-то упало с полки и подкатилось к Максу Грушину под ноги. Тот с брезгливым выражением поднял ногу и буквально втоптал бело-золотой протез Старра, в плитку пола.

Силища у молодого человека, конечно, зашкаливало.

— Элфин! — позвал он с таким приказным тоном, что по телу его пета пробежала дрожь. А потом голова Элфина показалась внизу, ожидая распоряжения от хозяина. — Императора, будь добр!

И тут же по выставленному языку на пол скатился Михаил Николаевич.

Когда я увидел душу Старра, вместе с этим заметил еще несколько связей, ведущих от него куда-то ещё.

Но сейчас самое главное было не это. Рик следом за ним не вылетел. Возможно, опасаясь артефакта, который был у Арнама Дэуса. Да в общем-то это и не требовалось, потому что в данной ситуации как раз Арнам должен был взять и уничтожить Старра. Вот только он почему-то медлил.

Он сжимал артефакт в кулаке, в это же время думая о чем-то совершенно постороннем. О чем именно — мне было неведомо, да и неважно. Самое главное, что он должен был сейчас сделать.

— Арнам! — рявкнул я. — Чё застыл-то? Вон Старр! Хреначь по нему!

И тот как будто бы проснулся, дернулся, но не сразу начал действовать, всё равно ещё был заторможен. На наше счастье, Старр тоже вылетел не в самом лучшем своём виде, шокированный произошедшим.

И тут я увидел, как работает артефакт Дэуса. Он развернул черную паутину вокруг души бывшего помощника императора и втянул её в себя, как будто пережёвывая, перемалывая, переваривая.

Но только я видел, что связи-то ещё никуда не делись. Они по-прежнему висели. И вот тогда я понял, что должен оборвать их.

В этот момент с грохотом ко мне под ноги выкатился протез Старра. Тот самый, о котором он говорил, что это артефакт. Я поднял ногу и раздавил его, представляя, что давлю горло предателя. Внутри протеза что-то хрустнуло, а затем я понял, что чуть-чуть перестарался, потому что вдавил его прямо в мраморную плитку пола.

Арнам посмотрел на меня то ли с удивлением, то ли с уважением. Не знаю, сейчас мне на это было абсолютно плевать. Я следил за связями.

Связи оборвались. Души Старра больше не существовало. Наконец-то этот мерзавец окончил свои дни. Теперь он уже никогда не сможет угрожать ни одному живому существу.

Затем я позвал Элфина, чтобы он вернул императора. Тот посмотрел на меня, и в глазах его я видел какую-то доброту. Он тоже понимал, что всё кончилось. Более того, у меня создалось впечатление, что с гибелью Старра всё вокруг задышало гармонией, словно удалили из тела опухоль, мешавшую ему жить.

Затем перед нами явился император. Он был весь в слизи и, кажется, полностью шокирован. Снимал с себя слюну и горстями кидал её на пол возле себя.

— Ну вот и всё, — прошептала Асакура.

— Мы это сделали! Макс, так здорово! — проговорил Роман сзади. — Я даже не надеялся!

Это невероятно, но даже Арнам Дэус попытался улыбнуться. Да, у него получилась ухмылка, но я видел, что он рад. Даже тому, что император сейчас предстал перед нами.

Асакура, Роман и я бросились к монарху, несмотря на всю эту слюну и слизь, облепившую его со всех сторон. Взяли за руки, за плечи, заглянули в глаза. Хотели убедиться, что Михаил Николаевич снова с нами.

— Всё закончилось, вы свободны! — проговорил секретарь.

А я чуть ли не валился без сил от осознания, что наконец-то выполнил одну из своих задач.

И тут государь посмотрел на меня, широко-широко улыбнулся и сказал совершенно не присущим Михаилу Николаевичу голосом:

— Вот это да! Вот это приключение! Но самое главное — меня спасли. А за это, за такое, Ричарду Гроллу нужно поставить памятник и туда постоянно носить цветы, чтобы почтить память этого героя.

Я всё понял в тот же момент и дал императору смачный подзатыльник.