Арнам даже бровью не повёл.

— У меня не было другого выбора, — ответил он. — В отличие от Грушина, я не знал способов, чтобы разделить души, находящиеся в одном теле, и выпнуть одну, оставив другую на месте.

— Это как раз вполне понятно, Арнам — ответил император. — Когда иного выхода нет, иногда надо рубить прямо на корню. Но ты даже не попробовал.

Вот теперь, кажется, Арнама немного проняло. Он посмотрел на императора и склонил голову набок, словно ждал, что Михаил Николаевич сейчас отдаст приказ схватить главу Ордена Демоноборцев.

— Ко мне претензии есть? — спросил Дэус.

— Нет, — коротко ответил император. — Пока у меня к тебе претензий нет. Ты действовал, защищая Империю. Возможно, недостаточно, но это лишь оценочные суждения.

— Тогда я пойду? — спросил Демоноборец. — У меня, знаете ли, в связи с вашей отлучкой дел теперь по горло.

— Конечно, идите, — кивнул император. — Постараюсь в ближайшие дни все наши взаимные отношения вернуть на соответствующий уровень.

— Благодарю, — ответил на это Арнам Дэус, склонил голову и вышел за дверь.

Мне показалось, что после этого император вздохнул, как будто с облегчением. Так бывает, когда кто-то чужой уходит из комнаты, и остаются все свои. Вот именно такое у меня было сейчас чувство.

Я повернулся к императору с неожиданным вопросом:

— Скажите, пожалуйста, что вы чувствовали?

— Чувствовал? — повторил монарх мой вопрос. — Знаешь, одновременно ничего, потому что от всех органов чувств меня отлучили. Но вместе с тем — кучу каких-то эмоций и совершенно неизгладимых ощущений. Потому что Старр, только влетев в моё тело, сразу же придушил меня. Как будто вытащил из кресла пилота, где я управлял собственным телом, и забросил, можно сказать, к топливным бакам, где не так уж хорошо пахнет и совсем не видно, что происходит снаружи.

Михаил Николаевич развёл руками, напомнив мне Рика.

— Я пытался несколько раз отбиться, пытался противодействовать ему, но он оказался очень силён. У него была действительно подпитка снаружи. Я чувствовал это и не мог ничего сделать. Однако верил в то, что меня спасут. Хотя вера эта ни на чём особо не основывалась, но я подумал: «Раз уж ты тот человек, который закрывает порталы, тот человек, который смог приручить морского дракона, да и вообще человек достаточно уникальный, может быть, ты сможешь найти ответ на вопрос, как мне помочь».

Император всё-таки опрокинул вторую рюмку, но вроде бы даже не заметил этого.

— Так оно и случилось. Но прямо перед этим я увидел, что Старр буквально впал в панику. Я уже стал подкрадываться к нему, чтобы воспользоваться моментом, но в эту секунду понял, что Арнам пришёл убить нас обоих. Затем появился ты. Я видел тебя через край собственных глаз и тут понял, что всё наладится. А затем ко мне пожаловал твой знакомый призрак. И он был настолько сильнее Старра, что я даже не знаю, какими словами это описать. Он взял и выпнул его из моего тела.

— Действительно, так и было, — материализовавшись, проговорил Рик. — Взял и как отвесил ему смачного такого пенделя.

— Это да, — кивнул император и посмотрел на Рика. — А потом кто-то не сразу покинул тело.

— Ну, кто ж виноват, что я немного тщеславен, — ответил на это Рик. — Хотел подписать указ, чтобы моё имя увековечили в каком-нибудь гранитном памятнике, я не знаю. Это же такая мелочь по сравнению со спасением императора.

— Ричард Гролл, — слегка официально проговорил император, — можно было всего лишь попросить. Я обязательно сделаю то, о чём вы просите.

— Но на самом деле, Ваше величество, — проговорил Рик, — вы были немножко не в себе. Точнее, вы как раз были в себе, но не в себе, — призрак хмыкнул. — Я остался, чтобы вы смогли нормально, без каких-либо помех, занять, так сказать, своё место пилота.

— Что ж, это весьма похвально, — согласился император, и сразу же помрачнел. — Вообще, вы даже не представляете, что я чувствовал, — проговорил император. — Когда тебя отстраняют от управления собственным телом, ты не можешь ни вырваться из него, ни на что-то повлиять. Это очень похоже, вероятно, на паралич. Но при параличе человек, наверное, не видит того, кто этот самый паралич и вызвал. Старр ещё насмехался надо мной, пытался постоянно уколоть, издевался, отпускал едкие шуточки. Мол, теперь-то император будет править как настоящий правитель, а не как размазня.

— Ну, Михаил Николаевич, — проговорил я. — Данная ситуация, я надеюсь, прекрасно вам дала понять, кто есть кто, — я вздохнул. — Мой вам совет: перетряхнуть всех своих доверенных людей. И тех, в ком есть хоть малейшие сомнения, отправить, так сказать, на пенсию.

— Я уже думал об этом, — кивнул Михаил Николаевич. — Именно так я и поступлю. Но сейчас-то мне гораздо проще. Государственный бунт и молчание некоторых персон оно же, понимаешь ли, очень показательно. Все подпевалы Старра вскрыты. И вскрыты даже те, кто был против него, но ничего не сделал в тот момент, когда их император начал творить лютую дичь.