Он как раз в этот момент собрался выпить, но внезапно замер, удивленно уставившись на меня, после чего поставил рюмку на место.

— Неожиданно, про это даже в Небесной столице знают далеко не все.

— Ты бывал там? — поинтересовался я.

— Да, очень-очень давно, ещё до того, как вокруг этой дыры появились крепостные стены, а Лорды стали создавать армии для борьбы. И сражался с монстрами, которые оттуда вылезали, и уверяю, ты ни с чем подобным не сталкивался. Это не демоны, не демонические практики, они скорее похожи на нас, на непорочных, только другие, более опасные.

— Но если враг настолько силен, то почему Небесная столица намерено отделяет себя от других витков? Говорят, что второй виток вообще мертвый, и он больше всего похож на наши хребты.

— Он гораздо более суров, ваши хребты не идут ни в какое сравнение со вторым витком, — Гарез покачал головой.

— Я немного не об этом, — прервал я его. — Я о том, что почему Вечная Божественная Гвардия так наплевательски относится к внутренним виткам. Там же такое количество могучих воинов.

— Могучих? — усмехнулся он. — Какая сила у самых сильных воинов, которых ты встречал во внутренних витках?

Я на миг задумался.

— Смотря о ком речь, но главы встреченных фракций на уровне пятой ступени.

— Пятая ступень — это примерно пятый виток. Каждый виток имеет что-то вроде естественного барьера возвышения. Не такого жесткого, как во внешних витках, но тем не менее. Лишь в Небесной столице фактически нет лимита силы, но там другие проблемы.

Его слова откровением для меня не стали, я подозревал что-то подобное и раньше. С каждым витком количество энергии в воздухе становится выше, и соответственно, проще возвышаться. Воин в пятом витке не теряет энергию, как в первом, становясь сильнее. Тот же Мирион не становился сильнее, но для того, чтобы двигаться дальше, открывать новые узлы силы, с каждым разом будет требоваться все больше энергии. Рано или поздно воин просто упрется в естественный барьер возраста. И для самых талантливых воинов пятого витка это пятая и шестая ступени.

Но я не думаю, что это работает так же для четвертого и выше, иначе в Небесной столице было бы огромное количество людей, соизмеримых с Лордами силой, а это не так. Самые могучие воины первого витка — это вторая и третья ступени, лишь Лорды на первой, а их знают поименно, и каждому из них сотни лет.

— Не всё так просто, как ты думаешь, парень, — Гарез откинулся на стуле и внимательно посмотрел мне в глаза. — Знаешь, какое количество воинов сражается с монстрами Бездны из всех жителей Небесной столицы?

— Не имею представления. Два миллиарда населения… минус женщины, дети, ремесленники… Миллионов сто-сто пятьдесят?

— Меньше ста тысяч.

— Мало.

— И у этого есть причины, — он поднял указательный палец вверх, добавив в голос поучительные нотки. Это смотрелось забавно, из Гареза мог выйти неплохой наставник, если бы он сам этого хотел и не топил собственные проблемы в бутылке. — Ты, наверное, думаешь что-то вроде «такое количество людей, да мы вместо того, чтобы позволить воинам сражаться и погибать ради незначительных вещей, могли бы позволить им сражаться за правое дело». Только вот этого противника мы не можем «заваливать мясом и давить числом». С большей частью тварей Бездны мог бы справиться и ты с правильным оружием, но во всем этом есть одно большое «но». Эти твари размножаются за счет таких воинов.

— В смысле?..

— Некоторые из монстров способны обращать воинов в себе подобных. Бросив против тварей воинов, мы добьемся лишь того, что эту силу обернут против нас. Для того, чтобы сражаться с Бездной, нужно не только возвышение, но и кое-что ещё вот тут, — он постучал пальцем по груди. — Воля, решимость, отвага — называй это как хочешь. Некий стержень, чтобы в случае заражения воин смог сохранить рассудок и избавиться от хвори, что несут с собой порождения Бездны.

— Я этого не знал, — нахмурился я, обдумывая новые сведения. После столкновения с белыми монстрами в Глубинном лесу я очень хотел разузнать о них больше, но Король не слишком желал делиться сведениями. Скорее всего, полагал, что я сделаю какую-нибудь глупость, что, впрочем, ещё возможно. Мне все ещё хочется попробовать туда вернуться, но только уже имея возможность выбраться самостоятельно.

— Теперь знаешь. Те, кто сражается на границах Бездны и внутри неё, должны проходить жесткий отбор, поэтому Вечная Божественная Гвардия и не так многочисленна, как могла бы быть.

— И тогда понятно, почему вы не вмешиваетесь в конфликты во внутренних витках. Вам они выгодны, так рождаются сильные воины, которых вы впоследствии можете завербовать.

— Верно. Я открою тебе тайну, о которой даже не все в Небесной столице знают, но среди Гвардии хватает и демонов.

— А вот это неожиданно.

— Но факт. Непорочные, люди, демоны — у всех у нас есть общий враг, и у Бездны твое происхождение не имеет значения.

А между тем обе расы культивируют ненависть друг к другу уже много поколений. Для большинства людей демоны — жуткие монстры, которых надо убить. Для демонов люди — презренные животные, годящиеся только в качестве рабов. В такие моменты я задумываюсь, почему мир такой, каков он есть. Среди демонов хватает тех, кого я могу назвать друзьями, и среди людей есть монстры, чьи злодеяния ужаснее, чем у самого злобного демона.