— Значит, это и есть убийца моего сына? Что-то не похож, разве речь шла не о мальчишке?

— Это сектант, глава, — сказал ему какой-то щуплый мужчина, стоящий неподалеку. — Он мог использовать какие-нибудь демонические техники для развития или вообще притворяться мальчишкой. Последнее объясняло бы, почему он так силен и опытен в столь юном возрасте. Ваш сын был одним из самых талантливых воинов нашей провинции и не мог просто так проиграть простому гарвану из глубинки. Он может выглядеть сейчас иначе, но уверяю, это он.

Радит смерил говорившего хмурым взглядом и перевел его на меня.

— Ты! Ты действительно Натаниэль Крейн, тот самый гарван, что убил моего сына? — прямо спросил меня Радит.

— Убил ли я Юна фэн Харифа? — я издевательски усмехнулся. — О да, и прикончил бы его снова, будь такая возможность.

На этих словах несколько воинов, стоящих рядом с главой, похватались за оружие. Они были самыми сильными из присутствующих, не считая самого главы, что был мастером десятой ступени. Скорее всего, это его личная охрана. Сам же Радит жестом приказал им опустить мечи, но во взгляде его при этом появилась яркая ненависть.

— Ты убил моего наследника, гордость и надежду моего дома, и говоришь об этом с таким пренебрежением? — сквозь зубы прорычал он.

— По куску дерьма не плачут. Твой сын вместе с дружками пырнул меня ножом прямо в сосредоточие, когда я был обессилен после битвы, в которой спасал в том числе его. Такова гордость дома Хариф? — съязвил я.

— Ложь!

— Это видели его прихлебатели, и думаю, всё и так тебе рассказали. Твой сын был горделивым ублюдком, отвечающий ножом на протянутую руку, и заслужил свою судьбу.

Радит Хариф выпустил свою энергию, попытавшись меня задавить, но я на это ответил лишь кривой усмешкой. И это вся его сила? Сила главы одной из сильнейших фракций моей родной провинции? Сколько бы он не пыжился, я стоял как стоял, а его выплески силы ощущались как едва уловимый ветерок.

— Это все наглая ложь! Ты выжег сосредоточие моего сына, сектантский выродок, а затем убил его на глазах у товарищей из школы. Убил демонстративно, зная, что он не сможет тебе ответить! И ты умрешь так же!

В этот момент глава дома сорвался с места, используя технику шагов. Несмотря на тучную комплекцию, Радит был быстрым по местным меркам и достиг меня за один удар сердца. В его руке появился одноклинковый загнутый меч, похожий на саблю, которым он попытался отсечь мне голову.

Лишь в последний момент я поднял руку и остановил его оружие одним единственным пальцем. Наши глаза встретились в этот миг, его, сбитые с толку, и мои, наслаждающиеся этим моментом.

И вот теперь уже я выпустил свою силу, выплеснул её потоком, заставляя присутствующих воинов испуганно втягивать головы в плечи и падать на колени под воздействием духовной силы. Даже сам Радит отпрянул на полусогнутых ногах, и теперь в его взгляде сквозила не ненависть, а ужас.

— Н-невозможно…

Одним легким движением я сбросил с себя цепи, разорвал их, словно они были сделаны из бумаги, и бросил к ногам главы дома Хариф.

— К-кто ты такой?..

— Я? Натаниэль Крейн, тот, кого ты так долго искал. Только вот за время, прошедшее со смерти твоего сына, я прошел через множество битв и сражался с теми, кто способен раздавить таракана вроде тебя одним единственным пальцем.

Я подошел и дал щелбан, который Хариф заблокировал мечом. Оружие разлетелось на куски, а самого Радита отбросило к месту главы. Он влетел в стену платформы, на которой ранее сидел, и упал на землю. Охранники, которые кое как смогли противиться моему давлению, бросились к господину, пытаясь помочь ему подняться.

— С-стой… Стой! Я заплачу! Я заплачу десять тысяч спиров! Нет, двадцать… — внезапно затараторил Радит, и в этот момент на меня словно ведро холодной воды на голову вылили. Мне стало мерзко от подобной ситуации.

— Знаешь, я был не прав. Ты хуже своего сына, — бросил я ему. — Тот хотя бы был верен своим убеждениям до самого конца. Даже умирая, он видел перед собой презренного гарвана, который не достоин дышать с ним одним воздухом. А ты? Я убил твоего сына, но вместо того, чтобы мстить мне даже ценой своей жизни, ты молишь о пощаде и предлагаешь деньги.

— Я дам всё, что ты захочешь… Деньги, женщин, свой дворец, только…

В моей руке возник Рейхор, и я лишь взмахом, породившим мощные порывы ветра, раскидал охранников.

— Поднимись! — подошел я к Харифу.

Он вместо этого весь сжался на полу и уткнулся в него лбом.

— Простите меня… господин… я не знал, кому смею дерзить. Я…

— Поднимись, — я не кричал, мне не нужно было этого делать. Тут и так царила такая тишина, что можно было услышать, как стучат зубы у Радита Харифа. — Поднимись.