— Сестрёёёнка… — повернулась Морекрылка к Дождекрылке с весёло-хитрой мордочкой.

— Что? Если ты опять хочешь поплавать, то я хочу лежать под солнцем, а не в воде. Если бы оно только ещё не сдвигалось постоянно… — ответила она, демонстративно вытягиваясь под довольное урчание Глина.

— Ничего, вот вырастем и ты будешь в нём сколько захочешь! — ободрила сестру Цунами. — Я хочу спросить другое — ты сможешь быть как я? Я видела, как ты маму копируешь!

— Ну… да? А тебе зачем? — прищурилась радужная в ответ.

— А попробуй стать как я, с такими же полосками! И тогда я буду светиться и с тобой тоже, не только с Ластом.

— Хм… попробовать можно…

— Пожааалуйста. А я тебя целых семь лун не буду кусать тебя, когда ты опять вслед за солнцем придёшь на край ручья и свесишь в него свой длинный хвост!

— Зачем ты его вообще кусаешь? — протестующе спросила Дождекрылка.

— Потому, что он очень похож на длинную, извивающуюся рыбу! Простиии… я же подводная охотница, ты знаешь!

— Лааадно, давай попробуем. Но ты обещала!

— Конечно!

Цунами и Слава аккуратно вылезли из кучки, заслужив неодобрительное ворчание Большого крыла и его слабую попытку ухватить их за хвосты.

— Что мне делать? — спросила Дождекрылка, когда они ушли на край пещеры и сели, и она медленно стала менять расцветку на Морекрылую. — Я светиться не умею!

— Попробуй просто делать цвет! Вот когда полоска не горит, она такая серо-белая. Но когда, — тут полоски на морде вспыхнули, — они загораются, они такие ярко-белые, более белые чем раньше!

Дождекрылка сосредоточилась, и полоски на её теле стали медленно проявляться. Цунами высветила все полоски, чтобы её сестра видела, на каком именно месте они находятся, так как она чуточку промахнулась с теми, что были под крыльями, но быстро исправилась. — Как я тебе?

Морекрылка замерла в восхищении. Цвета попадали просто идеально! Более светлый живот, каждая полоса — издалека, если не присматриваться к тонкому хвосту и отсутствию подобородочных усиков, может сойти за сородича!

— Идеально! — лизнула в нос Цунами. — Прямо я! А теперь я буду тебя учить! Смотри, вот это «Опасность!», — и Морекрылка засветила ВСЁ. Слава повторила, делая яркой каждую полоску, в том числе и сымитированные спиральные паттерны. И правда, было похоже, как будто они светились, хоть и не могли создать собственного света. Но радостная Цунами было на это всё равно, она просто обошла вокруг, лизнув в нос и вызвав у сестры весёлый фырк и лёгкую золотинку в цвете. — А теперь «привет»!

Когда они наконец закончили, мордочка Дождекрылки была довольно-таки мокрой от постоянных лизей, что сестрёнка делала при каждом успехе. Она, впрочем, была очень довольна. Всё-таки, ей нравилось, что она нашла путь к сестре, который даже не являлся совместным плаванием:

— Завтра ещё повторим, — закончила она занятие, и, понизив голос, добавила. — А ещё теперь наша мама не будет знать если мы что-то придумали, — и заговорчески улыбнулась своей клыкастой улыбкой, заслужив такой же улыбающийся кивок Цунами.

Драконята росли. И росли быстро. «Взрывной рост», как однажды подслушал в маминых мыслях Звёздочка. Теперь они в холке достигали её живота, а ведь в самом начале не могли достигнуть даже локтя! И не только рост — телосложение тоже менялось. Головы росли, и глаза были уже не такими огромными, да и само тело окончательно лишилось детского жирка и стало куда более похожим на взрослое. И, на самом деле, это помогало и материнским инстинктам Кречет.

Видя, как детские черты потихоньку сменяются взрослыми, однажды она поняла, что границы территории в её сознании, которые она ещё несколько месяцев назад яростно соблюдала, стали расплываться, смешиваясь с остальной территорией пещеры — а когда самцы подходят близко к драконятам, она не обнажает зубы в рыке. Конечно, это отнюдь не означало, что она перестала к ним чувствовать материнские чувства и теперь они сами по себе — нет, просто они немного поменялись и перестали быть такими яростными и сверхзащитным.

Конечно же, другие стражи были довольны таким поворотом событий. Можно посмотреть на драконят без нависающей над ними настороженности от небокрылой, если сохранять правильную подчинённую позу, и даже получить от несмелый тычок носом и высунутый язычок некоторых из детёнышей, что таким образом обновляли запомненный запах взрослых.

А самое главное — то, что раньше было коротенькими крылышками, стало большими, тренированными многочисленными инстинктивными взмахами, крыльями. Воздух теперь не утекал, а ловился между перепончатыми пальцами крылоладони, к радости драконят будто затвердевая под ними, отчего опирающееся на него тело вдруг становилось немного легче. И тогда драконята захотели узнать, каково это — держаться в воздухе. Сначала они попытались прыгать, но скоординировать прыжок с лап и взмах крыльев оказалось очень сложным делом. После нескольких дней неудач они решили найти место, откуда можно спрыгнуть. Сталагмиты, скальные уступы, мамина спина…