Они улетели не сразу. Оказывается, целое крыло было выделено не только под бой, но и под раненых, и они несли на себе пластыри и даже нитки для зашивания перепонки. Так же у всех из этого крыла были сложенные носилки, одни их которых как раз развернули и, под бдительно-напряжённым взором Кречет, положили тело Пурпур. После двое драконов могучим прыжком в воздух взлетели с места, держа длинные верёвки, которые пока не натягивались, позволяя не брать весь вес сразу же с земли. Зависнув на месте, они дождались третьего и четвёртого, что подлетели со попозже с двух сторон, ведь четырём драконам из-за размаха крыльев было бы куда тяжелее взлетать с места — и наконец, они натянули верёвки, сразу же переходя в движение вперёд и начав наворачивать круги в ожидании остальных. И только когда другие тоже оказались в воздухе, все драконы наконец потянулись обратно в сторону владений семьи Алых.

Битва закончилась даже не начавшись. Последние отголоски внутренних голосов других затихли в небе — и дракончики с их мамой остались одни.

Звёздолёт неожиданно задрожал. Он не дрожал, когда на них смотрела бывшая королева, но когда наконец напряжение ослабло, оказалось, что он очень боялся. И его сиблинги тоже, хотя Цунами очень пыталась не показывать этого перед мамой — но от мыслечтеца ничего не скрыть.

Собрав всех под своими огромными крыльями, мама облизала морду каждого, успокаивая рыщущие в голове мысли универсальным материнским жестом утешения. «Теперь всё хорошо,» — урчала она, пока её язык проходился по лбу, макушке и даже щекам. И внутренние голоса сиблингов наконец успокаивались — ну как можно тревожиться, когда мама пахнет тем, что опасности больше нет?

— Нам надо срочно рассказать об этом всем! — Цунами как только подуспокоилась, так сразу же желала действовать, это был её любимый способ справляться со стрессом. Ещё одна черта, которую она разделяла со своей версией из снов.

— Конечно надо, — ответила мама, напоследок погладив дочь носом. — Вы как раз успокоились, дети мои.

Один за одним, после Кречет, драконы взлетели, беря курс на поляну, где ещё вчера собирались драконы для своего судьбоносного решения. Игнорируя всё ещё не разлетевшихся членов семей, мама безошибочно повела своих драконят к месту, где сидела бабушка.

— Это довольно грандиозные новости, — ответила последняя, выслушав рассказ своей дочери. — А Слава молодец. Спасла многих! Учитывая, что её и наши силы были почти равны, это была бы тяжёлая битва…

Дождекрылка пыталась не показывать этого, но её цвет немного сместился к гордому золотистому. А уж в мыслях она и не скрывала своего довольства от похвалы. Подумать только, сама глава семьи хвалит!

— Это были чистые инстинкты. Я вообще не знала, что могу стрелять не просто паралитическим, а самым настоящим отравляющим ядом!

— И тем не менее, именно твои действия предотвратили кровопролитие. И безрассудство Пурпур, да, — «а про яд интересно. Я нигде не видела ни одного упоминания, чтобы Дождекрылы стреляли чем-то кроме паралитического».

Кречет принесла еду себе и детям. Они ели все вместе, а на морде Халькопирит было написано, что она явно что-то обдумывает. И это что-то не заставило себя долго ждать.

— Все наши семьи летят во дворец с официальным соглашением о низложении для вручения Алым, и для начала выбора новой королевы. Я беру вас с собой, — неожиданно улыбнулась Халькопирит после завтрака.

— Но… они же терпеть меня не могут! — выпалил Звёздолёт, всё ещё искренне обиженный на то, что его выгнали.

— Это важное дело для всего нашего племени, для всех наших семей. Любой желающий имеет право присутствовать во дворце, особенно в церемониальных случаях, и исключений для ночекрылов я чего-то не припомню, — «и вообще, всё уже решено и мне не надо им потакать. Выше нос, Звёздолёт!».

Он и правда поднял морду, вызвав улыбку на морде Халькопирит. Ты смотри, подловила! Теперь она точно знает, что он мыслечтец…

«Ты первый в Пиррии Ночекрыл, который является членом семьи другого племени. Я за всю свою жизнь не припомню, чтобы таких как ты защищали не сородичи, а семья небокрылов. И честно говоря, нам это непривычно, я и не знаю, как вести себя с тобой в качестве моего внука. Так что прости за неизбежные ошибки». И когда он просял, она добавила «Да, ты мой внук, сын моей дочери, и как ты уже убедился за эти года, наша семья защищает тебя изо всех сил, а не только заставляет подчиниться решениям, что так тебе не нравятся».

— Когда летим? — спросил он вслух после секундной заминки на обработку бабушкиных мыслей.

— Через час. Соберите еды в дорогу на пару дней на каждого, во дворце можно и не найти достаточно на всех.

Конечно же, Звёздолёт знал о том, что у небокрылов есть дворец. На уроках Ласт всегда описывал его сухо: в основном голые факты, например когда и как его строили и для чего он нужен. После такого ночекрыл всегда воображал, сколько же труда в него вложили все семьи, как они таскали все эти каменюки и дышали огнём на скалы, чтобы они потрескались от жара пламени. Мама же всегда описывала его ярко и живо, напрямую с воспоминаний о том, как она в нём работала и едва не дослужилась до начальника стражи. Можно сказать, что Ласт описывал далёкое прошлое, а мама — относительно недалёкое настоящее.