Требуется время, чтобы перенастроить и откалибровать все эти импульсы роста в соответствии с сегодняшними глобальными реалиями. В более легких случаях речь идет о периоде выздоровления и простых корректировках текущей модели роста. Однако во многих других случаях речь идет о фундаментальной перестройке модели или переходе к новой модели. К последним относятся такие страны, как Греция, где процветание имеет мало шансов вернуться без глубокого пересмотра способов достижения и распределения роста, что предполагает значительное облегчение долгового бремени.

Чем дольше в нашей глобальной экономике не будет хватать индивидуальных двигателей роста, тем сильнее будет соблазн (и выше вероятность), что отдельные страны будут стремиться "украсть" рост у других, а не создавать дополнительные возможности. Поэтому, как и в старые добрые времена, многие из них будут прибегать к валютным курсам в качестве основного средства для достижения этой цели.

Обесценивая свою валюту, страны стремятся перехватить долю рынка у других, делая свой экспорт более дешевым, а импорт более дорогим. Действительно, за исключением Соединенных Штатов и (до августа 2015 года) Китая, подавляющее большинство больших и малых экономик мира в последнее время придерживаются именно такого курса - некоторые сознательно, а некоторые неосознанно. И до сих пор, поскольку Соединенные Штаты являются относительно закрытой экономикой, где на торговлю приходится довольно небольшая (хотя и растущая) доля ВВП, они были единственной крупной экономикой, готовой к значительному росту курса своей валюты и способной позволить себе передачу импульса роста другим странам. Но даже здесь есть предел, особенно когда компаниям становится сложнее конкурировать.

Учитывая, что такой подход к валюте (при большинстве условий) является игрой с нулевой суммой - более того, некоторые называют его скрытой валютной войной, - и учитывая ограниченные успехи, которых добился развитый мир (индивидуально и коллективно) в обеспечении экономического "подъема", как правило, наступает усталость от корректировок и реформ. Так происходит в некоторых частях еврозоны, среди определенных слоев японского общества и в странах с формирующимся рынком. В результате, и это вполне понятно, у некоторых правительств возникло искушение вернуться к старым, исчерпавшим себя подходам к экономическому росту (как в Бразилии), несмотря на их ограниченную эффективность и потенциальный побочный ущерб и непредвиденные последствия.

Эта проблема особенно актуальна для стран, которые все еще пытаются преодолеть огромное долговое бремя. Вспомните Грецию, где, как отмечалось выше, для борьбы с резким падением ВВП (рис. 6) требуется полное обновление модели роста. Это страна, где трудности последних семи лет свели на нет весь прогресс, достигнутый бедными слоями населения за предыдущие двадцать восемь лет. 2 Неудивительно поэтому, что большинство граждан Греции не почувствовали особого облегчения от политики, проводимой в 2012-14 годах правительством Антониса Самараса, направленной на сокращение бюджетного дефицита, улучшение налогового администрирования, снижение неэффективности расходов, сокращение торгового дефицита, укрепление банковской системы, а также повышение прозрачности и подотчетности работы правительства.

Большинство этих мер потребовали значительных жертв со стороны населения, которое и так уже сильно пострадало от безработицы и снижения заработной платы. Поскольку им трудно защитить себя - и хотя они меньше всего могут себе это позволить, - наибольшее бремя легло на плечи бедных слоев населения страны. Неудивительно, что на национальных выборах 2015 года граждане предпочли, как они полагали, совершенно иной подход в лице нового правительства во главе с коалицией радикальных левых "Сириза". Но даже этому новому, энергичному правительству, возглавляемому харизматичным и умелым премьер-министром Алексисом Ципрасом, было трудно переломить систему и обеспечить необходимый поворот в политике. После нескольких месяцев мучительных переговоров, введения контроля над движением капитала, проведения национального референдума, неоднократных игр в "курицу" и трехнедельного закрытия греческих банков правительство было вынуждено делать все то же самое - так называемый подход "продлить и притвориться".

(Данные Thomson Reuters)

Рисунок 6. ВВП Греции (2008 = 100)

Неадекватный рост также является постоянной проблемой для Италии и, конечно же, Японии (рис. 7). Это настолько общая проблема, что даже те страны, которым удалось провести реформы и избежать притяжения финансов, например Германия, с трудом могут избежать негативного влияния происходящего вокруг них.

Изначально зациклившись лишь на циклических ограничениях, препятствующих нормальному посткризисному восстановлению, экономисты стали аналитически догонять эту реальность. Было интересно наблюдать за тем, как развивался консенсус, что мы с моими бывшими коллегами из PIMCO смогли сделать с довольно уникальной позиции.

Как многие из вас, возможно, знают, PIMCO впервые выдвинула концепцию "новой нормальности" в мае 2009 года после нескольких раундов обсуждения среди профессионалов инвестиционной компании. 3 Идея была простой и отражала нашу оценку последствий масштабных финансовых и экономических дисбалансов, которые привели к глобальному финансовому кризису. 4

Проще говоря, мы не верили, что после финансового кризиса экономика развитых стран восстановится традиционным циклическим образом. 5 Действительно, как я вспоминал в марте 2014 года о формулировании концепции новой нормальности, "адаптируя старый скетч Монти Пайтона, кризис окажется гораздо большим, чем "телесная рана". Вместо быстрого отскока роста (восстановление в форме резинки "V") экономическая активность будет оставаться вялой, а безработица - необычайно высокой" 6.

(Данные Thomson Reuters)

Рисунок 7. Рост в Италии и Японии за последние пятнадцать лет

Придумав в январе 2009 года термин "новая нормальность", я предложил его своим коллегам на заседании Инвестиционного комитета. Затем мы перебирали различные варианты слов "новый" и "нормальный", а также смежные понятия (например, "стабильное неравновесие"), чтобы понять, есть ли более подходящая фраза, которая бы убедительно передавала идею о том, что это не будет обычным восстановлением. Попробовав различные комбинации, такие как "новый аномальный", мы остановились на первоначальном "новый нормальный" как способе сигнализировать о том, что это необычное положение дел, вероятно, продлится некоторое время - по крайней мере, пять лет (что, кстати, является вечностью, когда речь идет о прогнозах в мире управления инвестициями).