И все же многие люди считали вполне естественным выступать за QE4. В основе поведенческой обусловленности лежала неприятная реальность, с которой столкнулись многие центральные банки по всему миру.

Этот эпизод послужил напоминанием о том, как несколько предыдущих попыток выйти из экспериментальных компонентов денежно-кредитной политики закончились тем, что центральные банки втянулись еще глубже. Нельзя сказать, что центральные банки не знали о проблеме. Они знали. Действительно, в периоды рыночного спокойствия некоторые из них предупреждали рынки о возможности волатильности в будущем, включая главу Банка Англии Марка Карни, который в январе 2015 года во время Всемирного экономического форума в Давосе (Швейцария) предупредил, что "разница между ожиданиями рынка и политиков может оказать большое влияние на волатильность финансовой системы". 9.

И чем дольше они продолжали придерживаться своего экспериментального подхода к политике, тем больше меня беспокоила опасность того, что они постепенно превратятся из части решения - по сути, единственной значимой и важной части решения - в часть проблемы.

Разочаровывающие экономические результаты и возросшая озабоченность проблемой неравенства, а также бурное развитие финансовых рынков, резко оторвавшихся от более вялых реалий Главной улицы, о чем мы подробнее поговорим в следующей части, естественным образом усилили недовольство населения финансовым сектором и его регуляторами. Речь шла не только об "усталости от спасения". Речь шла (и продолжает идти) о глубоко укоренившемся гневе и значительном дефиците доверия - не только к центральным банкам, допустившим безответственное принятие рисков, но и к тем, кто затем направил в этот сектор триллионы долларов на спасение и организовал грандиозное финансовое оздоровление, выгоды от которого, опять же, были непропорционально велики для Уолл-стрит, в отличие от Мейн-стрит.

На самом деле было очень мало понимания следующего верного замечания в книге министра Тимоти Гайтнера о кризисе: "Президент знал, что он не сможет исправить экономику в целом, не исправив сначала финансовую систему. Банки - это как кровеносная система экономики, такая же жизненно важная для ее повседневного функционирования, как и электросеть. Ни одна экономика не может развиваться без работающей финансовой системы" 10.

Но как бы ни были "исправлены" банки, экономика в целом все еще оставалась вялой на национальном, региональном и глобальном уровнях. Основные области, в которых наблюдалось неблагополучие, и те, которые влияют на благосостояние нынешнего и будущих поколений, можно сгруппировать в десять областей, требующих принятия мер, о которых пойдет речь в следующей части.

ЧАСТЬ

III

. ОТ ЧЕГО К ЧЕМУ

"Так что же нам делать? Что угодно. Что-нибудь. Лишь бы не сидеть на месте. Если мы облажаемся, начнем сначала. Попробуйте что-нибудь еще. Если мы будем ждать, пока устраним все неопределенности, может быть слишком поздно".

– ЛИ ИАКОККА

ГЛАВА 8

. СОЗДАНИЕ УСЛОВИЙ

ДЕСЯТЬ БОЛЬШИХ ВЫЗОВОВ

"Вирус радикальной монетарной интервенции вошел в мировую политическую кровь".

– ДЖИМ ГРАНТ 1

Это недавнее путешествие центральных банков по американским горкам было связано с десятью важными событиями, которые в совокупности создают основу для перехода в книге от "что" к "как", "что дальше", "почему" и "что" - не только в отношении центральных банков, но и в отношении того, что ждет мировую экономику.

Уснув в преддверии финансового кризиса, эти могущественные институты отреагировали впечатляющим образом и помогли миру избежать глобальной депрессии. Но когда другие директивные органы, располагающие более совершенными инструментами, не справились со своими обязанностями, они были вынуждены продолжать слишком долго полагаться на частичные и несовершенные инструменты. Таким образом, результаты оказались не такими, как ожидалось и требовалось, а смелые и впечатляющие действия центральных банков можно считать лишь частично успешными и, конечно, не без непредвиденных последствий.

Да, центральным банкам удалось остановить распространение ужасающих экономических и финансовых кризисов и тем самым предотвратить огромные человеческие страдания. Да, они помогли экономикам установить "дно" и расти дальше, хотя и робко. И да, они заставили банки провести реструктуризацию и привести себя в порядок, а компаниям и домохозяйствам дали время на выздоровление.

При всем том мы все должны быть благодарны им за смелость, инновации и решительность. Однако, учитывая синдром "единственной игры в городе", не стоит удивляться тому, что центральные банки не смогли обеспечить то, в чем больше всего нуждаются западные экономики и весь мир: высокий, устойчивый и инклюзивный рост в сочетании с подлинной финансовой стабильностью. В результате действия центральных банков оказались гораздо более полезными для Уолл-стрит, чем для основной улицы.

В мае 2014 года журнал The Economist хорошо сформулировал эту мысль, заявив, что "низкие процентные ставки и низкая волатильность оказывают большее влияние на цены активов, чем на реальные инвестиции, и рискуют создать финансовые пузыри задолго до того, как экономика достигнет полной занятости". 2

Банк международных расчетов (БМР) пошел дальше, предупредив страны с развитой экономикой о "финансовых бумах [которые] рассыпают сказочную пыль иллюзорного богатства". 3 Затем на сайте появилась статья в Wall Street Journal, в которой рассматривалась "дилемма инвестора" и отмечалось, что "инвестирование в наши дни похоже на шопинг в Neiman Marcus: почти все стоит дорого". 4

И BIS, и Journal отражали обеспокоенность, которую разделяли многие другие. Нормализуя ситуацию и устремляясь вперед, чтобы бить рекорд за рекордом, финансовые рынки в значительной степени отделились от более вялых фундаментальных показателей. В частности, поскольку нетрадиционный подход центральных банков оказывает гораздо большее влияние на финансовые рынки, чем на реальную экономику, цены на активы взлетели до уровней, которые по большинству показателей превышали те, которые были бы оправданы базовыми экономическими и корпоративными условиями. Чем больше становился этот разрыв, тем тяжелее были связанные с ним стресс и нагрузка на социальную сплоченность, политическую согласованность и многостороннюю координацию.