В первых строках предисловия к первому изданию своей классической истории Гаитянской революции К. Л. Р. Джеймс выразил это наилучшим образом:

В 1789 году французская вест-индская колония Сан-Доминго обеспечивала две трети заморской торговли Франции и была крупнейшим индивидуальным рынком для европейской работорговли. Она была неотъемлемой частью экономической жизни эпохи, величайшей колонией мира, гордостью Франции и предметом зависти всех других империалистических государств. Вся ее структура покоилась на труде полумиллиона рабов.

В августе 1791 года, после двух лет Французской революции и ее последствий в Сан-Доминго, рабы подняли восстание. Борьба продолжалась 12 лет. Рабы поочередно победили местных белых и солдат французской монархии, испанское вторжение, британскую экспедицию численностью около 60 000 человек и аналогичную по численности французскую экспедицию под командованием шурина Бонапарта. Поражение экспедиции Бонапарта в 1803 году привело к созданию негритянского государства Гаити, которое существует и по сей день.

Эту последнюю экспедицию возглавил генерал Шарль-Виктор-Эммануэль Леклерк, который был направлен на Гаити с целью восстановить господство белых на острове, вернуть его черное население в рабство после того, как они уже завоевали свою свободу, и продолжить завоевания в Карибском бассейне, как только это будет достигнуто. Вместо этого, как мы подробно увидим далее, в итоге это стоило наполеоновской Франции всей территории Луизианы и даже послужило толчком к полному прекращению рабства в Новом Свете, хотя для этого потребовалось бы еще несколько десятилетий. Зачем европейцам снова соглашаться на такие большие расходы и подвергать себя стольким хлопотам, если империи, основанные на рабстве в Новом Свете, не казались им жизненно важными? Почему ведущие европейские нации так долго готовы были сражаться и умирать за эти острова, если этот новый способ создания империи, основанный исключительно на рабской силе, не был бы чрезвычайно выгодным, как утверждают некоторые?

Ответ заключается в том, что в тот момент истории, когда это имело наибольшее значение, Карибский бассейн, казалось, обладал тем, что наиболее важно для империи в атлантическом мире. Как пишет один историк, это означало: " территории, очищенные от коренного населения , плодородные земли, хорошие гавани, благоприятные ветра, высокоурожайные местные культуры, подходящие климатические условия, управляемые проблемы безопасности - единственное, чего не хватало, это рабочей силы". Но, как уже знает каждый читатель, а теперь увидит в деталях, Африка, самый важный фактор из всех, была там для этого.

Конго и другие избранные королевства западной части Центральной Африки

ЧАСТЬ

IV

.

РАСПЛАТА БОГА ПИТОНОВ

Распятие из королевства Конго, латунь (цельнолитая), XVI-XVII века. (Музей Метрополитен)

Наша память - единственная помощь, которая остается им [мертвым]. Они уходят в нее, и если каждый умерший человек подобен тому, кого убили живые, то и он подобен тому, чью жизнь они должны спасти, не зная, увенчаются ли эти усилия успехом.

ТЕОДОР В. АДОРНО,

"Маргиналии о Малере"

22

.

ШАТТЕР-ЗОНЫ

Чтобы войти в Эльминский замок, нужно сначала перейти по узкому мостику через ров, который был вырыт по его периметру для защиты от нападений, как иностранных, так и местных. На одном конце этого моста находится мраморная доска с надписью:

В вечную память о муках наших предков пусть погибшие покоятся с миром. Пусть те, кто вернется, найдут свои корни. Пусть человечество никогда больше не совершит подобной несправедливости по отношению к человечеству. Мы, живущие, клянемся хранить это.

Заплатив за вход, большинство посетителей задерживаются в большом открытом дворе замка, где ощущается глубокое и неизбежное чувство дезориентации. В одном конце двора возвышается величественная двойная балюстрада, ведущая к выложенному колоннами входу на два надземных этажа, где когда-то размещались губернатор и его офицеры. По периметру выбеленного двора расположены двери в подземелья, где отдельно содержались пленные мужчины и женщины. Там они ожидали отправки через море в мир, скованный болью и закрытый неизвестностью: мир порабощения.

Я последовал за группой из примерно дюжины посетителей, большинство из которых были афроамериканцами, заглянувшими в самую печально известную из этих комнат - темное и влажное подземелье, называемое "Дверь невозврата". Когда в 1972 году был раскопан подобный загон в близлежащем рабовладельческом форте Кейп-Кост, археологи соскребли с его пола восемнадцать дюймов спрессованных отходов, в основном фекалий, крови и кожи. Внутри этого низкого, тусклого помещения я ждал возможности высунуть голову из единственного щелевого отверстия и взглянуть на пронзительный солнечный свет. Взору открылась узкая полоска земли, отделяющая замок от берега. Это было место ожидания небольших лодок, которые собирались неподалеку, чтобы переправить пленников, запряженных лягушками в тяжелые цепи, на большие морские корабли, которые пришли, чтобы увезти их в Америку. Какими бы страшными ни были вынужденные и спотыкающиеся шаги пленников к берегу, их отплытие из Африки подарило еще один момент ужаса. Он наступил, когда тех, кого приковали по двое, чтобы они не выпрыгнули за борт, усадили в лодки для переправы. Мускулистые гребцы, которыми были укомплектованы местные экипажи, умели точно определять время набегающих волн, некоторые из которых достигали десяти футов в высоту. Так и должно быть. Чтобы окончательно оторваться от континента для своих людей, им приходилось бежать изо всех сил, выталкивая свои длинные землянки в океан при случайном появлении менее грозного гребня, и надеяться, что их не затопит или не опрокинет. Выбраться из темноты подземелья форта в Эльмине в эти волны было все равно что покинуть утробу матери во время странного и обратного ритуала родов. Поднимаясь на борт корабля, который должен был доставить их в Америку, выжившие завершали " первый этап своего пути от человечества к скоту ."