История фламандского моряка согласуется с другими свидетельствами, в которых говорится о существовании обществ, расположенных дальше к востоку от побережья, которые, по крайней мере на первых порах, без особых колебаний продавали африканцев в рабство европейцам в обмен на уже привычную для нас смесь товаров, включая ткани и изделия из металла. В 1486 году португальские корабли, исследовавшие восточную часть дельты реки Нигер, которой их соотечественники впервые достигли в 1471 году, обнаружили пять извилистых каналов, вложенных в обширный водный мир, покрытый мангровыми лесами. Они назвали их Невольничьими реками, давая понять, что именно они искали.

В Гватоне, процветающем порту на реке Осе, новоприбывших встретили радушно, и они использовали его в качестве своей базы. Гватон, как они вскоре обнаружили, был торговым сателлитом королевства Бини (в дальнейшем Бенин, как его стали называть в большинстве европейских языков), чье происхождение датируется XI веком. †

Бенин, с которым столкнулись европейцы, был совсем не похож на государство, которым управлял Квамена Анса, чья небольшая территория была окружена значительно более крупными, но все еще разрозненными государствами аканов. Бенин был главной державой того времени в обширной полосе прибрежной Западной Африки. Когда португальцы появились в 1485 году, они были впечатлены большим валом, окружавшим главный город. Археологические исследования , проведенные в 1990-х годах, показали, что это сооружение было частью сложной сети стен, некоторые из которых возвышались на целых десять тысяч миль. Королевство также обладало высокоцентрализованным правительством , регулируемой торговлей, полицейской системой и армией, насчитывавшей более 100 000 солдат. Бенинская монархия , возглавляемая королями, носившими титул oba, поддерживала жесткий контроль над экономическими делами с помощью королевских гильдий, которые контролировали производство как предметов искусства, так и дорогостоящих коммерческих товаров, таких как тонкий текстиль, которым торговали по всему региону.

Португальцы сразу же распознали богатый потенциал для торговли местным перцем, который продавался в Гватоне и быстро стал цениться на рынках Фландрии, но ничто не могло сравниться с главной приманкой - рабами. И португальцы с радостью обнаружили существующий запас рабов, корни которого лежат в войнах Бенина с соседними народами. Поначалу Бенин тоже был сильно заинтригован коммерческими возможностями, которые открывали контакты с европейскими новичками, и в 1486 году бенинский гоба отправил посольство во главе с вождем Гватона в Лиссабон, где его тепло приняли. Фактически это произошло за два года до миссии в Лиссабон короля Джолофа, о которой говорилось ранее. Хроники двора Жуана II описывают бенинского посла как " человека с хорошей речью и природной мудростью", по словам историка Дэвида Нортапа. " устраивались большие пирыВ его честь , и ему показывали многие блага этих королевств" и дарили "богатые одежды для него и его жены", чтобы он мог взять их с собой в обратный путь. Более того, на кораблях, вернувших эмиссара в Бенин, находились священнослужители, в обязанности которых входило попытаться обратить в свою веру правителя этого богатого королевства, а также торговцы, чтобы начать закупку пряностей и рабов.

Однако португальцы были не единственными, кто благодаря таким придворным приемам и дипломатии формировал новые идеи самосознания в отношении воспринимаемого "другого" - еще один важный элемент того, что мы обычно считаем современностью. Жители Бенина делали примерно то же самое. Мы знаем это благодаря их отличительным художественным традициям, которые начали процветать уже в двенадцатом веке и были как эстетически, так и технически очень изысканными. К моменту контакта с португальцами художники Бенина умели отливать бляшки из латуни, используя сложную так называемую технику потерянного воска толщиной всего в одну восьмую дюйма, превосходя даже мастерство обработки металла европейских ремесленников эпохи Возрождения. Для этого нужно было изваять модель из глины, которую затем покрывали тонко проработанным слоем воска. Затем этот восковой слой тщательно покрывался еще одним слоем глины. Когда модель полностью сформирована, в форму заливается расплавленный металл, заменяющий воск, который стекает.

Потребность в церемониальном искусстве, которое, помимо прочего, сохраняло запись событий при дворе и историю, была одной из главных причин, по которой бенинцы стремились торговать с иностранцами медью и бронзовыми манильхами, которые они переплавляли для использования в создании фризов и бюстов. (Сегодня они собраны в музеях богатых стран мира и, хотя сделаны преимущественно из латуни, известны под общим названием "Бенинские бронзы"). Раб, проданный португальцам в Гватоне в 1500 году, стоил от двенадцати до пятнадцати манильи, но по мере развития торговли цена на человеческий труд стремительно росла. Португальцы часто появляются в возвышенном искусстве Бенина этого периода, почти как диковинки или новинки, с их длинными волосами, бородами и преувеличенно острыми носами - точно так же, как африканцы и, вскоре после этого, коренные американцы и другие "экзоты" начали появляться в европейском фигуративном искусстве и литературе. Все это было частью того, что ученые называют " трансформацией субъективности ", которая начала происходить в эту эпоху, когда афро-европейские контакты стали менять представление о мире и понимание собственной человечности у людей повсюду - не только у европейцев - все более релятивистскими способами.

Однако после столь многообещающего начала торговля с Бенином вскоре разочаровала. Первые несколько лет Лиссабон выделил одно судно, чтобы обеспечить постоянное сообщение между Эльминой и Бенином. Круговые рейсы обычно занимали от двух до трех месяцев, причем основное время в море уходило на обратный путь на запад, к португальскому форту на Золотом берегу, в борьбе с неблагоприятными восточными океанскими течениями ; это ограничивало первоначальный объем поставок мизерными 300 рабами в год или около того. К началу XVI века люди, управлявшие Эльминой, стали требовать больше рабов, чтобы конкурировать со старыми конкурентами Акана, добывавшими золото по суше через Сахель. После того как им удалось убедить Лиссабон выделить еще три корабля для перевозки рабов, эта простая, но невероятно важная экономическая цепь получила гораздо более мощный импульс, поскольку рабов, привезенных в Эльмину из восточных районов, можно было продавать аканам. На пике своего развития, который наступил еще через несколько лет, прибыль португальцев только от продажи рабов равнялась 15 процентам их прибыли от торговли золотом. Таким образом, вторая группа кораблей была направлена на регулярные рейсы из Эльмины в Лиссабон, перевозя в одну сторону африканское золото, а в другую - европейских чиновников и торговые товары.

Португальцы преследовали и другие цели, помимо сугубо меркантильных; они были особенно заинтересованы в том, чтобы связать религиозное обращение со своими торговыми договоренностями, и, в отличие от Квамены Ансы в Эльмине, гоба в Бенине проявил хотя бы мимолетный первоначальный интерес к незнакомым духовным практикам европейцев. В исторических записях нет ничего, что позволило бы предположить, что если бы африканцы широко приняли христианство, это существенно изменило бы траекторию трансатлантической работорговли. В Бенине, а затем в Конго португальцы предприняли первые, серьезные усилия по обращению в христианство. Общее впечатление, однако, таково, что миссионерская деятельность конца XIV и XV веков была в основном направлена на обеспечение религиозного и идеологического прикрытия ужасов недавнего нововведения, которое мы теперь знаем как рабство, не говоря уже о внутриевропейской конкуренции за легитимность и престиж, в которой католическая церковь и глобальное соперничество с исламом играли огромную роль.

Надо сказать, что в своих ранних встречах с европейцами, преследующими религиозные цели, африканцы также не испытывали недостатка в скрытых мотивах. Бенинский оба, похоже, решил, что потакание белым в обсуждении их веры и даже разрешение некоторых скромных и тщательно контролируемых экспериментов по обращению в другую веру - это небольшая цена, если это позволит ему получить доступ к португальскому оружию и другим формам помощи в ведении войны с соседним народом, ида. Руководствуясь этими соображениями, гоба уединил некоторых португальских миссионеров в своем военном лагере неподалеку от места сражения, чтобы обсудить вопросы христианства. Вернувшись в свою столицу, он объявил, что позволит одному из своих сыновей и нескольким другим вельможам принять христианство. Бенин без особого труда выиграл войну в Идахе, но казавшийся непредвзятым гоба вскоре умер. Ряд преемников проявляли гораздо меньше интереса к португальцам, будь то их торговые товары или их религия. Затем, около 1514 года, Бенин начал ограничивать торговлю рабами, сначала запретив продажу военных пленников-мужчин, которые, вероятно, считались более ценными для Бенина как ассимилируемые подданные. Для африканских правителей добавление людей таким образом было единственным реальным решением для увеличения своей власти в ближайшей и среднесрочной перспективе.