Тимур думал, что сейчас Ксюша снова расплачется, но, видимо, лимит слёз на сегодня был исчерпан, поэтому она просто подняла с пола шапку, аккуратно пристроила её на подлокотник дивана и вышла на кухню. Через пару секунд оттуда раздалось шипение чайника, нагревающего воду.

— И ты знал? — тихо спросил Людвиг. Прозвучало почти как «И ты, Брут?»

— Я же говорил, это не секрет. Но такие вещи надо узнавать не от посторонних людей. Ну, мне так кажется. Зато теперь ты тоже в курсе.

— По дневнику Ксюхина мама не показалась мне жестокой. Может, бабушка что-то не так поняла?

Тимур только развёл руками. Мол, больше ничего не знаю, работаем с тем, что есть. У него тоже не получалось представить Надю хладнокровной убийцей, но ведь всякое бывает. И между палачом и жертвой на самом деле не такая уж большая разница, иногда обе эти роли прекрасно уживаются в одном человеке.

— Тимур Игоревич, вы пиццу предлагали! — напомнила Ксюша, выглянув из кухни. Расстроенной она не выглядела. По крайней мере, более расстроенной, чем до признания. — Ну что вы оба такие пришибленные? Не заморачивайтесь, это всё случилось давным-давно. Да, согласна, ничего приятного, но я же жива. Значит, всё нормально. И с бабушкой я помирюсь… — Она нервно пригладила пострадавшие волосы. — Наверное. Только не прямо сейчас. Сначала давайте всё-таки поедим, а?

— Ладно, будет вам пицца. — Тимур потянулся к телефону и только сейчас обнаружил несколько пропущенных звонков и одно сообщение. И все — от Ольги Степановны.

Ну конечно, кто бы сомневался!

Он обречённо ткнул в экран.

«Она у вас?» — спрашивала Ксюшина бабушка, не расщедриваясь на приветствия и уточнения.

И что отвечать? С одной стороны, человек же волнуется, переживает, тем более возраст уже приличный, может и сердце прихватить. С другой — думать надо было, прежде чем скандалы устраивать и внучку за волосы хватать. С третьей…

— Ксю, ты у нас? — спросил Людвиг, бесцеремонно заглянувший в экран.

Ну да. С третьей стороны, Ксюше виднее, где она.

С четвёртой — Тимур прекрасно знал, что соврать всё равно не сможет. Поэтому скажет правду, а потом пойдёт извиняться и второй раз за день объяснять, что фотографии показывают совсем не то, что кажется.

Ксюша подошла с другого бока, задумчиво накрутила на палец одну из уцелевших прядей и грустно, явно не надеясь на положительный ответ, спросила:

— А вы можете сделать вид, что не видели этого сообщения?

— Не могу. Она писала мне полтора часа назад. Наверняка за это время уже все больницы и морги обзвонила.

— И узнала, что меня там нет.

— Но так и не выяснила, где ты есть. Ксюш, ты же не маленькая, должна понимать, что так нельзя. Да и если я не отвечу, она сразу поймёт, что я в этом замешан.

— Если ответишь — тем более поймёт, — пожал плечами Людвиг. — Впрочем, можешь честно сказать, что у тебя её нет, а мы пока погуляем или в Доме пересидим.

— Это неправильно. Скажу как есть, а вы думайте что хотите.

— Можно хотя бы через часик? — обречённо спросила Ксюша. — После пиццы? Я морально не готова.

«Она в порядке», — набрал Тимур, не слушая возражений. И быстро добавил: — «Не волнуйтесь, приведу через пару часов».

— Так себе у тебя понимание порядка, — прокомментировал Людвиг.

— А что я должен был сказать? «Вы довели внучку до истерики, поэтому она не хочет возвращаться домой»? Ну и кому от этого будет лучше? Ольга Степановна же не дура, наверняка понимает, что довела, поэтому и волнуется. Я тоже всё утро волновался, когда не мог дозвониться. Не знал, что и думать. — Он повернулся к Ксюше. — Что у тебя, кстати, с телефоном?

— Бабушка отобрала. Точнее, пыталась отобрать, чтобы прочитать мою переписку. Но он, во-первых, запароленный, а во-вторых, мы его нечаянно грохнули, пока делили. Кажется. Не знаю, насколько критично, но стекло вдребезги. В общем, в ближайшее время я, видимо, без телефона.

— Ясно. А то я и звонил, и писал…

— Извините.

— Да брось, за что извиняться-то? Твоей вины здесь точно нет.

Тимур снова перевёл взгляд на экран. Ксюшина бабушка прочитала сообщение и теперь набирала ответ. Надпись «печатает» светилась несколько минут, за это время Ольга Степановна могла набрать целый роман, полный драмы и экспрессии, но написала только лаконичное «Хорошо».

Наверное, это было… хорошо? Неплохо? Нормально?

Тимур не совсем понимал, как толковать этот ответ, но почему-то был уверен, что поступил правильно. Хотя Ксюша, похоже, обиделась, что её сдали, и снова сбежала на кухню. Ох уж эти подростки!

— Ты какую пиццу будешь? — крикнул Тимур.

— Любую.

— Так и запишем: одну «Маргариту» и одну с морепродуктами.

— Любую, где есть мясо! — в один голос возмутились Людвиг и Ксюша. Вот уж точно родственники!

Тимур полюбовался на заказ, в который уже успел добавить всё самое мясное, что нашёл в меню, дописал в примечаниях «без лука» — и отправил.