Не раздумывая, я с силой ударил Королькова под дых, он хрюкнул. Мотнув головой, свалился вбок, как мешок с песком. Оттащив его с места первого пилота, я прыгнул в кресло, попытался включить управление.

Но лишь мертвая панель стала мне ответом. А на поле выскочили Туровский, Ковалёв, все охранники маршала, диспетчеры. И я понял, или нужно каким-то образом улететь отсюда. Или это будет последним днем в моей жизни.

Они бежали к площадке, где стоял космолёт.

— Ты! Подонок! В динамик ворвался голос майора! Вылезай оттуда! Немедленно! Улететь тебе не удастся. Все системы заблокированы. Быстро спускайся!

Я еще раз попробовал подключить нейро-интерфейс, но тот «пожевав» данные, выдал лишь одну фразу: «Недоступно». В чем же дело?! Неужели для управления этого суперсовременного аппарата в моем мозгу нет никаких сведений? Бросило в холодный пот, тело отхватило невыносимым жаром, взмокли пальцы.

Бросил взгляд на лежащего без сознания Королькова, просканировал с максимальной глубиной его мозг, вытащил все, что касалось пилотирования. Но ничего особенного в инструкции не нашел. Почему же я не могу подключиться?

Может быть, действительно они заблокировали управление? Электронику?

Подождите, а вдруг у этого космолёта есть и ручное управление? Вдруг мне повезет? Я обыскал всю инструкцию и действительно нашёл рычаг, где-то под панелью. Рванул вверх. Панель перевернулась, показав более примитивную, словно я рычагом скинул лет пятьдесят. Внизу под ногами выскочили обычные педали для газа и тормоза. Я превратил аппарат в обычный самолёт.

Весело зажглись экраны, замигали светодиоды на верхней панели. Я окинул взглядом приборную панель, все датчики топлива, давления в двигателях показывали норму. Включились навигационные системы, примитивные, но это не важно. Они мне не нужны пока.

Нейро-интерфейс стал подсказывать, что делать.

Вжал кнопку включения топливных насосов. Перевел рычаги для двигателей. Громкий нарастающий гул заставил сердце биться нетерпеливой радостью. Аккуратно развернул аппарат на взлетную полосу. Должно хватить. Но лучше врежусь в то каменное здание, чем дам себя поймать. Рычаг на максимальную тягу и форсаж. Конечно, вмажет меня перегрузкой, то я привык, надеюсь выживу. Вначале медленно, потом все быстрее и быстрее мой «летун» помчался по полосе. На экранчике сверху вниз бежали цифры. Я не знал, какая скорость нужна для взлета. Но нейро-интерфейс подсказал: «Скорость принятия решения».

Потянул плавно штурвал на себя. Отрыв! И, казалось, там, внизу, совсем где-то близко пронеслась крыша того двухэтажного здания, куда я забрался вначале, когда попал на аэродром. Стук, едва заметная вибрация — сложились шасси.

Еще выше, надо перелететь холм. Если врежусь, от меня только мокрое место останется в обломках. Потянул мягко и плавно штурвал, и космолёт на удивление легко и быстро послушался. Едва не задев верхушки деревьев, я перемахнул препятствие. Понесся в облаках.

«Включаю электронное управление», — возвестил нежный женский голос.

И я машинально опустил рычаг, панель управления перевернулась. И в мозг хлынули копии всех экранов. Закружились вокруг меня в веселом вихре. Я откинулся на спинку кресла, смахнув пот, заливавший глаза. Набрал побольше воздуха в легкие, выдохнул.

«Крупа! Слышишь меня? Прием!»

Повисло долгое мучительное молчание, потом интерфейс выбросил фразу:

«Слышу! Чего надо?»

«Передай мне координаты места, где вы там сражаетесь!»

«На хрена они тебе? Дождись, когда я за тобой вернусь!»

Радость заливала душу, едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

«Не могу, Крупа! Не могу! Я лечу к вам на космолёте. И мне очень нужны координаты!»

Опять повисла тишина, потом Крупа зло выругался:

«Ты охренел, Лазер? На кой черт угнал космолёт?»

«Слушай, хватит пререкаться! Если я проскочу это место. То мне придется всю вашу планетку облететь. Это же космический корабль!»

Врал, конечно, мой «летун» прекрасно слушался меня и развернуться я бы смог.

На экране высветились координаты земной системы. Загнал в блок, построил маршрут и рванул в конечный пункт.

Но когда прибыл на место, сердце сжала боль. Все абсолютно безнадёжно. На месте ржавых конструкций фабрики зиял огромный пролом, откуда поднимались извивающиеся дымными змеями клубы дыма. Вся земля вокруг усеяна глубокими дырами, будто здесь бесчинствовала стая огромных кротов. Вертолёты прекратили огонь, часть из них, легких, лениво барражировала в облаках, ходили кругами.

Внизу я заметил часть бойцов, с винтовками наперевес они охраняли стоявших на коленях бунтовщиков.

Попытался найти мысленно Крупу, но парень молчал, сколько я не пытался его вызвать. Не могли же его убить? Ну не могли же! И космолёт его я тоже не смог обнаружить в воздухе.