Вместо радости душу заполнила дикая досада и раздражение. Не успел!

От злости шмальнул лазером по ближайшему вертолёту. Но пучок энергии лишь рассыпался фонтаном золотых брызг по сфере силового поля. И я вспомнил из тех инструкций, которые скачал из мозга Королькова, есть какая-то приблуда, которая снимает энергощит.

Ага. Вот она. Зацепил в прицел очередную черную «птичку». На внутреннем экране зелеными мерцающими линиями отобразился контур вертолёта, который находился будто бы в мыльном пузыре с тонкими полупрозрачными стенками.Пфф. Некая невидимая, а на самом деле, вполне управляемая мною сила, потянула эти стенки вверх, закрутила словно торнадо, сорвала.

Я отдал команду на поражение. Невидимый пучок сконцентрированной энергии лазера ударил в черный матовый корпус, прожёг дыру, прошелся вверх, разрывая поверхность, словно огромной ножовкой, сорвав верхние винты. Вертолёт покачнулся и рухнул камнем вниз.

Остальные тут же резво развернулись, выстроились в ряд. Страшный грохот разорвал воздух. Из всех пушек винтокрылых машин вырвался ослепительный голубой пучок плазмы. Всё слилось в огромный мерцающий шар. Удар. Космолёт покачнулся, на миг потерял управление. Едва я успел подать команду на взлет. Невидимый штурвал взял на себя и космолёт рванул вверх, в космос.

Пока мой «черный лебедь» по инерции плыл в пустоте, я изучал пробоину. Дыра оказалась здоровенной. Но насквозь не прошла, не добралась до жизненно важных «органов» моей «птички». Ну как можно быть таким беспечным?! Я ругал себя последними словами. Почему потерял бдительность и не включил защиту? Идиот.

Система выдала вердикт:

«Пробоина третьего класса. Опасность средняя. Пробито три слоя обшивки. Восстановление через пять минут. Ожидайте».

У космолёта оказалась самовосстанавливающая поверхность. Но пришлось ждать, пока ремонтные наноботы смогут обработать «рану» и вернуть обшивке целостность.

Включив сканирование местности, занес все вертолёты, как цели. Вновь отдал приказ на снижение. Космолёт в воздухе вел себя шустрее, чем в космосе, но сильно уступал в маневренности вертолётам, у которых я обнаружил турбореактивные движки.

Пришлось поменять тактику. Срыв защиты, точный удар лазера и мгновенный взлет. Враги гнались за мной по пятам, но выйти за пределы атмосферы не могли.

Лишь один слишком увлекся погоней, решив, видно, что преследует обычный реактивный истребитель. Скачок за пределы воздушной среды, которая могла держать вертолёт, и тот рухнул вниз, слабо болтая винтами в воздухе. Шлепнулся о землю, взметнув фонтан обломков из земли, металла и пластика.

Остальные три вертолёта уже не расходились, так и летели вместе. Вжжж! Словно стая злых пчел, вырвались ракеты с инфракрасными головками наведения на цель. Понеслись ко мне, чтобы впиться, как пираньи в живое мясо, в жар движков. Но я даже не стал запускать ложные цели. Ракеты стукнулись о силовое поле и бессильно сверзлись вниз.

А я бросил свой аппарат вниз, зашел сзади, и пока враги осознали, что их атакуют, сорвал с того вертолета, что стоял в центре, защиту и отдал приказ ударить пучком плазмы.

Голубой шар, обвитый силовым полем, вмазал прямо по корме вертолета, расплавил дыру. Страшный взрыв потряс окрестности, захватив остальных двоих в ловушку. Они пытались разойтись в стороны, но не успели. Поток воздуха сорвал винты. И все трое друг за другом рухнули камнем вниз.

Я аккуратно посадил космолёт невдалеке от места побоища. Прошелся мимо моих трофеев — сбитых мною вертолетов. По большей части, они превратились в груду обломков. Но я все же заглянул в каждый, вытащил оружие, если оно оказалось цело.

И тут остановился, замер, обожжённый одной страшной мыслью. Как я смогу попасть незамеченным в лабиринты коридоров? Вот так в своем скафандре, с кучей винтовок пройду мимо вооруженных до зубов бойцов спецназа?

Но тут услышал тихий стон. Заглянув в кучу ошметок, оставшихся от вертолета, обнаружил раненного пилота. Вытащив аккуратно из кучи оплавленного разорванного металла и пластика, связал парню руки за спиной. Стайка золотистых крошек вылетела веселым роем из скафандра. Они жадно набросились на пацана, закружились вокруг плотным мерцающим облачком. Как только он приоткрыл глаза, я наклонился к нему и спросил:

— Ну как себя чувствуешь?

— Да вроде неплохо. А ты вообще кто?

— А я? Знаешь, я тот, кого нельзя называть.

Удар наотмашь по голове вырубил парня. Он вытянулся, замерев. Просканировал его мозги, забрал всю нужную информацию. И направился, как можно быстрее к чернеющим фигурами бойцов.

Хруст веток заставил одного из бойцов, широкоплечего малого, чьи мускулы не могла скрыть даже форма, выступить вперед.

— Ты, мать твою, кто? Назови себя.

Прихрамывая, добрался до бойца, на планке стоял его номер. И мой нейро-интерфейс услужливо подсказал, кто передо мной.