Оглушил невероятной мощи взрыв. Взметнулись до потолка облака каменной пыли. На мгновение скрыв туннель плотной завесой.

Когда облако рассеялось, оказалось, что «клинок-молния» вырезал в металлической преграде огромную дыру. Боец вытащил еще одну заключенную в прозрачный корпус, сверкающую всеми цветами спектра, «змею». Привстав, размахнулся, но бросить не успел. Я выскочил из укрытия, приложив со всей силы его по башке прикладом. Парень вскрикнул, выронив гранату, беспомощно распластался.

В прыжке вернулся обратно и закричал всем:

— Отходим! Отходим! Сейчас рванёт!

Я отпрыгнул за край стены, и бросился бежать за остальными. Оглушил второй такой же чудовищной силы взрыв. Стены туннеля будто бы изогнулись в страшных муках, задрожали, заходили ходуном. С потолка посыпались куски.

Когда все стихло, мы вернулись назад. Взрыв этой странной штуки разнес на кусочки бойцов спецназа. Разметал багровые лохмотья по стенам, с потолка розовой бахромой свисали кишки. На полу в бликах аварийных ламп расползлась огромная черная лужа.

Дым рассеялся. Повисла тишина, прерываемая лишь идущими издалека звуками перестрелки. Из дыры показались бойцы в камуфляжной форме, прикрытые импровизированными щитами.

Среди парней я обнаружил Крупу и Зои. Девушка, не раздумывая, бросилась ко мне, обвила за шею, прижалась, дрожа всем телом. Я оторвал ее от себя, смущенно улыбнулся.

— Автогол, — Крупа остановился около кровавого месива, удовлетворенно хмыкнул. — Сами себе капут сделали. Ну ты тоже неплох. Не растерялся.

Он устало начал отряхиваться от каменной пыли, которая теперь покрывала всё — одежду выживших, страшное кровавое озеро на полу.

Мы обнялись с ним, похлопали друг друга по спинам.

— Куда космолёт свой дел? — поинтересовался я.

— Куда? Подбили. Еле успел посадить. Потом прошел к ребятам. А ты-то как сюда пробраться смог через этих ублюдков?

— Хитрость знаю одну. Вещь классная. Покажу потом.

— Надо отыскать Грека, я почему-то связь с ним потерял, — сказал Крупа.

— Ну, убить его не могли, — вспомнил я указания майора Кречета. — Найдем. Зачистим тут все. И найдем.

Тут схлестнулись клинки и приклады. И наши ребята явно терпели поражение. Против серьезной экипировки бойцов спецназа щиты бунтовщиков, сваренные из керамических плиток, не выдерживали, лопались, расходились по швам. Спецназ уже влегкую расправился с тремя повстанцами. Но остальные сражались, как дикие звери.

Один из наших, почти совсем раздетый, наголо бритый, прыгнул, как леопард на широкоплечего парня, с силой вогнал клинок между бронежилетом и неприкрытым телом. Противник согнулся. И тут же получил по голове прикладом от другого бойца.

— Здорово, Хряк работает, — тихо восхитился Крупа. — Помочь надо.

— Поможем, — просто сказал я.

Оценил обстановку. Узкий полутемный коридор. На схеме он шел к складу с оружием. Может наши ребята защищали что-то там? Почему схлестнулись врукопашную?

Я оглядел нашу разношёрстную компанию:

— Кто хорошо владеет приемами рукопашного боя?

Вышли двое. Крепкие широкоплечие ребята. Из-под засученных рукавов камуфляжных рубашек, перепачканных в крови, мускулистые, перетянутые выступающими жилами предплечьями. В полутьме красноватого мерцанья аварийных ламп похожи, как братья. До Хряка не дотягивали, но явно могли с ним соперничать.

— Значит, так. Парни, слушайте внимательно. Берегите себя. Если вас ранят, или даже убьют, я смогу вернуть вас к жизни. Но только в том случае, если вам голову не отрежут или какую-нибудь конечность.

— Крупа, ты идешь?

— Лазер, что задаешь идиотский вопрос? Я чемпион Москвы по аэролинку.

Я лишь усмехнулся от бравады парня. Мы развернулись и вчетвером ринулись в самую гущу событий. Включил инфракрасный сканер. О, голубые линии обвели фигуры несколько человек. Да, это спецназ. Но беда в том, что у Крупы такой же контур. Значит, надо держаться от него подальше.

Исчезли все мнимые узы цивилизованности. Все сгорело в бешеном азарте борьбы, бурлил адреналин, надсадно стучала кровь в висках. Проснулись все самые низменные инстинкты, хотелось рвать врагов голыми руками, вцепиться в горло диким зверем. Насытиться властью над врагом, смять его, раздавить, сожрать его печень. Пот застилал глаза, я видел лишь внутренним взором все в каком-то странном искаженном виде, будто реально стал тигром и мог рвать добычу когтями, острыми клыками. И запах крови, смешанный с острым запахом пота, бил в нос, кружил голову, превращал узкий темный коридор в ярко освещенную арену гладиаторов.