— Арсенал? Тимур, твою ж сингулярность! Почему же ты раньше не сказал об этом?! Мы же могли сразу захватить пушки! И все бы тут разнесли в труху, в ошметки!

— Разнесли, — сквозь зубы, протянул Тимур. — Я же не думал, что вы сломя голову кинетесь вскрывать коды. Думал, пройдем спокойно, все осмотрим. А вы… — он махнул рукой, ввергнув меня в пучину досады и печали от своего дурацкого поступка. — Ладно, пошли.

Платформа грузового лифта перенесла нас куда-то вверх, я не смог определить, сколько этажей мы проехали. Бугристая, вырубленная в скальной породе стена не разделялась на хоть какие-то этажи, уровни. Разобраться с этой мудрёной структурой я бы, разумеется, не смог.

Но напарник мой абсолютно без каких-либо колебаний остановил платформу. Ввел код в вылезший под его ладонью экранчик и открыл нашему взору узкий коридор. Едва заметные, тусклые светильники отбрасывали унылые размытые тени на панельные стены и пол.

Я не стал лезть вперед и подождал, пока Тимур проведет меня. Он уверенно прошёл вдоль облезлых стен. Остановился возле закрытой двери. Створки которой разошлись по мановению волшебного жеста моего напарника-мага.

Ударил в нос сильный запах оружейного масла, пороха, серы. Ослепительно-яркий после полутьмы свет залил длинные из светло-серого металла трехуровневые стеллажи. Я прошелся, присвистнул. Оружие на любой вкус. Но в основном, как я понял, стрелковое. Но нам подойдет любое. Выстроились, как гвардейцы на плацу выкрашенные бежевой краской автоматы. Ящики с патронными лентами, ракетами.

— Ого, — попытался взять стоящий на стойках массивный автомат, но едва не уронил — весил это чудо техники, как новорожденный слоненок. — Кто же сможет таким пользоваться?

— Это лунная пушка, — объяснил Тимур. — Здесь искусственная гравитация, поэтому она такая тяжелая. А на Луне она в шесть раз легче. Хотя отдача все равно большая. Из нее стреляют только из специальных дотов.

— Ну значит, нам это не подойдет.

На одной из полок я заметил аккуратно выложенные в два ряда серебристые пистолеты-пулеметы, такие же, как я видел у Ковалева. Взял один, взвесил на руке.

— Нам помощнее что-то нужно, — Тимур бросил быстрый взгляд на мое приобретенье.

— Согласен.

— А это что? — между стеллажами я обнаружил на стойках пушечку с нескольким стационарными стволами, тяжелая, зараза.

— Это «Дочь Катюши», — Тимур словно обрадовался, что может рассказать об этом. — Ручная установка залпового огня. Переносной реактивный миномёт.

— Дочь Катюши? Какой еще Катюши? Конструктора?

— Нет. «Катюшей» реактивный миномет прозвали во время войны с немцами. Они с ума сходили от ужаса, когда эта система извергала залпами ракеты. Тогда они были не управляемыми.

Внутренне я улыбнулся, Тимур так вдохновленно рассказывал, так гордился достижениями своего народа в создании орудий убийства его подобных. Я не знал о какой войне говорил Тимур. Но судя по его восторгу, земляне в этой войне победили с честью.

— Хорошо, я понял. А как заряжается эта вещь?

— Ракетами, — Тимур показал на ящик рядом со стойкой. — Сейчас их можно настроить на конкретную цель.

— Но вот цели-то мы как раз не сможем определить. Как там расположены эти турели, черт их знает…

— Ну почему же? Вполне можно. Надо только, чтобы они вышли из своих защитных ниш, и мы зафиксируем их расположение. Можно пару дронов запустить. Они составят схему и передадут мне на планшет.

— Понятно. Значит, я выйду в этот зал. Ты запустишь дроны, и мы зафиксируем, откуда они стреляют.

Я прошелся по рядам, собрал оружие и сложил в ящик, установил на тележку.

— Так, — я с удовлетворением осмотрел собранный арсенал, — Значит, ты включаешь мне лифт, и я поднимаюсь наверх.

— Я пойду с вами, — Тимур вытащил с полки довольной увесистую, с корпусом из бежевого стеклопластика пушку с длинным стволом. — Плазменная винтовка, — объяснил он. — Прототип. Экспериментальная.

— Ты никуда не пойдешь, — я постарался вытащить из рук парня оружие, но он держал его крепко и уверенно. — У меня наноботов уже нет, чтобы тебя спасать.

— При чем тут ваши наноботы? Какое это отношение имеет?

— А вот какое. Когда мы с тобой подошли к оранжерее, ты вдохнул дыхательной отравы и умер. А мои медицинские наноботы тебя вернули к жизни.

— Странно, — Тимур подергал себя за подбородок. — Почему я не помню этого.

Его совсем не удивило, что он умер, а потом ожил. Как будто с ним это случалось и раньше и стало совсем обыденным.

— А что ты должен помнить? Отрубился и все.

— Ну, говорят после смерти летишь через туннель, встречаешься с умершими родственниками. Они ждут тебя, машут. А я ничего этого не увидел. Только тьму, из которой скалились какие-то неведомые чудища…

Интересная интерпретация смерти у землян. Мне пришлось умирать много-много раз. Витакамеры на звездолете восстанавливали тело, перекачивали мою сущность. Но никакого туннеля с родственниками я никогда не видел. А иногда так хотелось увидеть отца.