Но он просто кивает, и дальше мы идём молча. Дорожки почти пустые. Адепты на занятиях.

Через десять минут мы, зайдя с заднего крыльца, уже сидим в пустой столовой. Кестер ограничивается стаканом сока. А я с удовольствием уплетаю сочный кусок стейка, позабыв о том, что «я не голодная». Плохим аппетитом никогда не страдала. И ем я, особо не заморачиваясь тем, как положено держать вилку и нож. Нарезаю мясо крупными кусками и обмакнув в соус с ярким перечным вкусом, отправляю в рот. Жевать почти не нужно, мясо нежнейшее. Немного поколебавшись и бросив косой взгляд на Кестера, окончательно плюю на манеры и кусочком хлеба собираю соус с тарелки. Кому не нравится, пусть не смотрит.

Но Кестер смотрит, а когда я поднимаю на него глаза, собираясь возмутиться, неожиданно улыбается.

— Даже сам есть захотел, глядя на тебя, а ведь недавно пообедал.

Пожалуй, стоит всё-таки поблагодарить его.

— Спасибо, что не стал меня слушать, — чуть смущаясь признаю я. — Очень вкусно.

Он кивает, принимая мою благодарность.

Принимаюсь за булочку, посыпанную сахарной пудрой. Я уже наелась, но отказаться от вкусной сладкой сдобы выше моих сил, и я отщипываю по кусочку мякиша, запивая свежевыжатым апельсиновым соком.

— Лорд Варгус уже уехал, — неожиданно говорит Кестер, провожая взглядом каждый кусочек, который я кладу в рот. — Больше он тебя не побеспокоит. Посторонние не имеют права находиться на территории Академии. Разве что по особому приглашению и в определённые праздники два-три раза в год.

— Но разве он посторонний? Он ведь учился здесь.

— Сейчас не учится, значит посторонний.

Кестер снова замолкает, и моя мысль переключается на предложение лорда. Стоит или нет говорить об этом Кестеру?

Может, ничего страшного не случится, раз у его дяди не будет доступа в Академию? И не стоит опасаться, что в один прекрасный вечер мне накинут мешок на голову и увезут в неизвестном направлении.

А если я соберусь в городок? Вот когда соберусь, тогда и подумаю. Есть, в конце концов, дневное время и людные улицы. И вообще с чего я взяла, что лорд Варгус будет принимать незаконные меры? Он угрожал тюрьмой. А остальные страхи я сама себе вообразила.

Задумавшись, чуть не пропускаю следующие слова Кестера.

— А с Кайрой я поговорю. Она перед тобой извинится.

Скептически хмыкаю. Кестер тут же откликается и с запинкой продолжает:

— Ты не подумай, Мели. Кай, в принципе, неплохая девчонка. Она очень добрая. Не понимаю, что на неё нашло.

Кто б сомневался, что он считает её «неплохой девчонкой». Интересно, он сам в это верит?

— Не нужно, — коротко говорю я и продолжаю, отвечая на вопросительный взгляд Кестера: — Извинений не нужно. Тем более таких… неискренних.

В глазах Кестера появляется странное выражение. Ему неприятно такое отношение к его невесте? Ничего, потерпит. Не его же сегодня пытались оклеветать.

Вот только взгляд его почему-то направлен на мои губы.

— Ты вся перепачкалась, Мели, — хрипло произносит он.

Нервно облизываюсь, но, кажется, делаю этим ещё хуже. Глаза Кестера темнеют. Но хуже всего, что у меня самой губы начинает покалывать. Как же мне не нравится моя реакция на этого парня. Резко вскакиваю.

— Спасибо ещё раз. Я пойду. До вечера.

Быстро направляюсь к выходу, но Кестер оказывается ещё быстрее. Рука упирается в стену на уровне моей головы, преграждая мне путь наружу.

— Погоди, Мел-ли, — тянет он моё имя, наклоняясь к самому моему уху.

И сладкая тёплая патока разливается внизу живота.

— Я не сказал главного.

Замираю.

Волосы на виске раздуваются горячим дыханием, а на затылке у корней они приподнимаются, пытаясь встать дыбом. Спасает только длина волос. А вот от мурашек, танцующих по шее и плечам, спасения нет.

— Я ничего не забыл, — со значением произносит Кестер.

В моей голове проносятся картинки, в которых присутствует та самая руна и первый поцелуй, о котором он не должен помнить. А что, если помнит? Он ведь сейчас об этом? Меня бросает в жар.

— За мясо отвечает Фер, — вкрадчиво говорит Кестер после долгой многозначительной паузы.

— Фер? За какое мясо? — С недоумением поворачиваюсь я.

Мои губы оказываются в опасной близости от губ Кестера.

— За сырое мясо, — уточняет он, согревая мои губы своим дыханием.

Смысл слов доходит с трудом. Вжимаюсь затылком в стену, чувствуя, как слабеют колени. И понимаю, что, если Кестер пройдёт эти последние несколько миллиметров, противиться я не смогу. Разум отключается. Губы сами раскрываются навстречу. Вдыхаю лёгкий аромат сандала.