— Даже тот, кто будет меня учить? — удивляюсь я.

Гном кивает.

— Да, Мели, — подтверждает Кестер.

Странное правило. Но что я знаю об этикете обращения с мечами? Нужно будет расспросить Кестера или в библиотеке порыться. Теперь, когда я отношусь к боевому факультету, я смогу брать эти книги не украдкой. Удивительно, как всего за несколько дней изменилась моя жизнь.

Протягиваю Кестеру длинный меч, рукояткой вперёд. Он принимает его бережно, уважительно. И в этот момент я понимаю, что правило совершенно не странное. За короткое время, я начала воспринимать меч как часть себя. Мы с ним обменялись магией. И я понимаю, что не готова доверить меч рукам постороннего. Но Кестер ведь не посторонний, он мой напарник.

Что-то там все говорили про тонкие настройки магий. Это, значит, я должна буду обмениваться магией со своим напарником? Эта мысль бросает меня в жар.

Наблюдаю, как Кестер проверяет баланс меча, пробует заточку, восхищённо цокает. А потом кладёт клинок плоской стороной на левую ладонь и прислушивается.

— Странное ощущение, как будто в мече есть что-то знакомое, — задумчиво произносит Кестер.

— Этот меч принадлежал Алексу Тейлору, — решаюсь сказать я.

Глаза Кестера широко раскрываются.

— И как так получилось, что ты выбрала его?

— Меч её выбрал, — объясняет гном вместо меня.

Взгляд Кестера, обращённый на меня, меняется.

— Получается, выбор богов не случаен, Мели, — произносит он твёрдо. — Значит, будем работать. У тебя всё получится.

Гном выбирает для моих мечей ножны, и Кестер помещает мои мечи в свой шкафчик для хранения. В специально отведённой для этого комнате таких шкафчиков примерно полсотни. Ревниво слежу за его руками, когда он запирает моё сокровище на магический замок.

— После ужина заберём, — успокаивающе говорит Кестер. — А завтра мастер Рундар выделит тебе отдельное место для хранения и научит ставить замок.

Мы направляемся на ужин в столовую. Но не доходим. Дорога от полигона идёт мимо заднего крыльца. И я уже издали замечаю собравшихся возле него слуг, среди которых вижу рыжую шевелюру Анариэль. По тому, как моя гнома возбуждённо размахивает руками, я понимаю, что что-то случилось.

Кестер бросает мимолётный взгляд и, не сбавляя шага, продолжает идти в сторону основного входа. Ну да, какое им, аристократам, дело до того, что у слуг что-то приключилось?

Я же решительно сворачиваю на боковую дорожку.

При моём приближении все разговоры стихают, и становится слышен тихий, но очень жалобный скулёж. Прямо на земле сидит, скукожившись, девчонка из кухонной прислуги лет двенадцати на вид и подвывает.

Боль. Всё внутри меня откликается на знакомое ощущение чужой боли. Я на ходу тянусь в поисках источника, и дыхание перехватывает. Мне даже кажется, что я слышу хруст рёбер у себя в боку.

Эля выскакивает мне навстречу. У неё трясутся губы.

— Госпожа Ларсен, тут у нас несчастье.

Не сразу даже понимаю, что «госпожа Ларсен» — это я. Ну да, в присутствии посторонних гнома ведёт себя, как положено домовушке.

— Что случилось? — отрывисто спрашиваю я. — Девочка упала?

Скулёж пострадавшей становится громче.

— Нет, что вы, — виноватым тоном говорит женщина в белоснежном фартуке и поварском колпаке. — Я ей говорила, не выпускать его из кладовки, пока господа едят.

— Так он… — всхлипывает девочка. — … никогда… в зал.

Я ничего не понимаю, но в то же время у меня растёт чувство тревоги. Обломок ребра слишком близко к сердцу. Ещё одно неловкое движение… Я уже догадалась, кто пациент.

— Замри, — рявкаю я.

И девочка застывает. Не только она. Все, стоящие вокруг, превращаются в статуи.

А я уже опускаюсь на корточки.

— Только не шевелись, — на всякий случай предупреждаю девчонку я, — иначе он погибнет.

И только потом задаю вопрос:

— Кто тут у вас?

Впрочем, я и сама уже вижу. На девочке чёрная юбка, и издали было незаметно, но вблизи я различаю довольно крупное животное, покрытое чёрной шерстью.

Кот?

— Котик, — шёпотом отвечает девочка.

После моего предупреждения она боится поглубже вдохнуть.

— Просто не двигайся, я сама, — на всякий случай повторяю я и осторожно проталкиваю ладонь под обмякшее тельце, продолжая прислушиваться всеми своими рецепторами.

У меня получается увеличить расстояние между острым краем сломанного ребра и сердцем. Дальше — проще. Травма свежая. Крупные сосуды целы. Кот живой, но без сознания, поэтому я могу без помех манипулировать его телом. Соединив концы сломанных рёбер, магией я запускаю процесс регенерации. Но, увы, меня хватает только на то, чтобы косточки «схватились».